(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть

— Вика, я люблю тебя, невозможно сильно и чертовски долго — с того самого момента, как ты зашла ко мне в квартиру, такая замерзшая и потерянная. Я помог тебе разуться, взял твои тонкие ножки в шерстяных носках в руки и пропал. На том самом месте пропал, — он говорил сбивчиво и запальчиво, а я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Соленые капли стекли в уголки губ, я их слизнула и прикрыла глаза, потому что больше не могла смотреть в вытягивающие душу глаза Виталия. То, что он говорил, было необыкновенно, это было волшебно и потрясно, мое сердце заходилось в какой-то сумасшедшей агонии, но мне нечего было ответить Виталию. Губы пересохли несмотря на то, что постоянно увлажнялись солеными потоками слез, которых становилось все больше. Я открывала и закрывала рот, но была не в состоянии произнести что-либо.

Виталий не стал тянуть из меня жилы, он просто поцеловал мои соленые и в то же время пересохшие губы, а затем притянул к себе и, погладив по голове, хрипло произнес:

— Я подожду, сколько потребуется. Я подожду. Но я буду не я, если не увижу тебя в подвенечном платье, надетом для меня, слышишь?

Я закивала, еще теснее прижимаясь к нему. Больше мы не возвращались к этому вопросу. Ни к теме венчания, ни к вопросу о наших отношений. Виталий отмалчивался, а я все еще никак не могла разобраться в собственных чувствах, хотя четко за это время поняла одну вещь: я не хотела отпускать Виталия. Не хотела. Я смотрела на золотой металл на его безымянном пальце и каждый раз испытывала прилив наслаждения от осознания, что этот сильный мужчина мой.



Глава 2

— Ну так что? — протянула Настя, вырывая меня из раздумий.

— Да ничего, — отмахнулась я, — Виталий неодобрительно относится к тому, что я работаю, но куда он денется, — натянуто улыбнулась.

— Ясно, откровенничать ты не хочешь. — Настя плюхнулась на диван в гостиной и обняла лежащую на нем декоративную подушечку. — Мы решили, что разделим детские, когда Марина в школу пойдет.

— То есть в следующем году?

Калинина мне кивнула, и мы на какое-то время замолчали, каждая думая о чем-то своем.

— Курков ушел из армии, — задумчиво и совершенно невпопад произнесла Настя.

— Ну и дурак. — Я пожала плечами, потому что понятия не имела, как можно было ответить на это заявление.

— Да, дурак, хоть бы до максималки дослужился. Ему ведь чуть-чуть оставалось. А тут он мнением не сошелся с одним офицером, и его решили перевести опять на заставу, ну он и психанул.

— Понятно, Настя, только мне правда это неинтересно, — сжала ладони на коленях, впиваясь в кожу ногтями, пытаясь сдержаться, погасить пылающие боль и обиду. Не до них сейчас.

— Просто он где-то здесь, — тихо ответила Настя, — у него же квартира в ближнем Подмосковье где-то.

— Одинцово, — спокойно ответила ей и тут же, достав телефон из кармана, набрала смс Виталию.

В этот самый момент мне показалось просто жизненно необходимым связаться с мужчиной.

«Мы уже вас заждались».

— Нашим пишешь? — задорно спросила Настя.

Я кивнула и тут же получила ответ Вета: «Еще чуть-чуть, и будут финальные титры. Калинин вообще уже извелся. Так крутился весь сеанс, что я думал, он протрёт своим задом дырку в сидушке».

«Надо было купить ему шоколадку, а вы, наверное, там чипсами запаслись».

«Ведьма».

«Скучаю».

«По Еве?»

«По обоим».

«По Еве и Калинину? Мне начинать ревновать?»

«По тебе, Вет!»

«Я тоже, белочка. Сегодня ночью компенсирую!»

На душе потеплело. Вет был отличным отцом и именно в этот момент смотрел мультик в кинотеатре вместе с Евой, Романом, Мариной и Стасом.

Приезд Калининых был незапланированным, по крайней мере для нас. Когда счастливая супружеская чета появилась на нашем пороге, Виталий и Ева собирались на просмотр фильма, вдвоём. Бывали у них времена, когда они оставляли меня за бортом, наслаждаясь общением друг с другом наедине.

Но сегодня стоило только Марине услышать, на просмотр какого мультика собралось идти мое семейство, как она топнула ножкой и, как истинная принцесса, распорядилась папой и братом, мол, вы идёте со мной и не колышет.

А ей было пять! Пять лет. Ой, то ли ещё будет. «Как бы не пришлось отправлять генералу на перевоспитание», — постоянно шутила я и видела, как с каждым годом Калинины балуют свою дочь все больше и больше.

— Ты же даже толком не пообщались с Калининым, — мурлыкнул мне в шею муж этим же вечером, сразу после того, как уложил спать Еву.

Я повела головой, откинула волосы на другое плечо, подставляя Виталию свою оголенную кожу. Он рассмеялся и, будто подразнивая, провел кончиком языка за ушком, а потом отстранился.

— Ты так и не ответила.

— Прости, но я не услышала вопроса, — повернулась.

Самойлов лег на кровать, подложив руки под голову, и смотрел на меня с прищуром, словно ожидая чего-то.

Так не пойдет, милый.

— Конкретнее скажи, что ты хочешь услышать.

— Белочка, а ты осмелела, — улыбнувшись, прошептал Виталий.

— Ну знаешь, — я села по-турецки, лицом к мужчине, — я пообвыкла, осмотрелась, — пожала плечами.

— То есть ты поняла, что не так страшен зверь, как его малюют.