(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть

Стукнулся затылком о стену в надежде вставить на место мозги. Вел себя как малолетний придурок, капающий слюной на бабу. Залил ее уже всю, а ей насрать на это. Колющая боль где-то за грудиной усилилась, а сердцебиение начало сбиваться еще сильнее и отдавало где-то в ушах. Вдоха сделать по-прежнему не получалось, и я попробовал подняться. Возможно, если открыл бы окно, все же смог бы вдохнуть полной грудью.

— Папа! Папа, — рядом опустилась Ева, — папочка…

— Все хорошо, — преодолевая одышку, проговорил я.

— Мам! Мама! Папе плохо! — заголосила дочь, и тут же на лестницы послышался топот Викиных ног.

— Вет, что?

— Все норма… — не успел договорить, как услышал четкий Викин голос:

— Сорок лет, держится за грудь и не может встать.

— Я могу! Черти вас подери. — Попытался еще раз встать, но Ева вцепилась в мою руку, не позволяя сдвинуться с места. Ее голубые глаза стали бездонными и блестели от слез.

— Папочка, у тебя сердце болит, да?

Я растерянно кивнул.

— Он говорит, что сердце, да… да…

— Вет, все хорошо, — зачастила Вика, отодвинув телефон от лица, — так, аптечка, аптечка, — повторяла она, словно в припадке. — Ева, сиди с папой… я… я быстро!

— Мама, может, Альберту Юрьевичу позвонить? — тихонечко спросила Ева, а я в очередной раз возликовал от того, какой умной и развитой не по годам была моя дочь.

— Кому? — заторможенно произнесла Вика, — Альберту… ах да, милая, это же их семейный врач. Держи мой телефон, найди сама, я за аптечкой.

Скорая приехала меньше чем через десять минут, во много раз быстрее Заречного Альберта Юрьевича. Перед этим Вика всунула мне под язык какую-то таблетку.

— Все хорошо, все хорошо, — шептала она, не переставая гладить мое лицо и держа Еву за руку. — Какая же твоя мама молодец, слышишь, Вет? У тебя самая лучшая мама, а я еще с ней спорила, говорила, зачем нам столько таблеток, ну бред же…. — Вика тараторила, глотая окончания слов, перескакивала с мысли на мысль, а я не понимал, почему они тут устроили такую драму, настоящий концерт по заявкам. Подумаешь, грудь сжимало адски и не хватало воздуха. Чего только со мной не бывало.

Бригада врачей предположительно поставила предынфарктное состояние и забрала меня в больницу. Укатили на носилках, как какого-то немощного старика, и это все на глазах у дочери и Вики.

Не знаю, что сделал Заречный, но в итоге на середине пути скорая повернула и повезла меня в частную клинику, в которой наблюдались мои родители и я должен был, но все как-то не до того было.

— В общем, так, Виталий, скорая погорячилась, — сухо произнес Альберт, пока я лежал как царь на огромной больничной койке, которая даже для меня широковатой была, — мы переделали ЭКГ и еще кое-какие обследования и исключили предынфарктное состояние. Острый приступ стенокардии, не более.

— То есть мне можно уже сваливать с этого места?

— Виталий!

— Да, Альберт Юрьевич? — нащупал пульт и поднял койку, теперь я полусидел и мог более уверенно смотреть на Заречного. Я приподнял левую бровь и начал дожидаться какого-то вразумительного ответа.

— Я бы тебя понаблюдал на всякий случай. Сам знаешь, какие проблемы с сердцем у твоего отца.

— Да ему уже лет-то, многие столько не живут.

— Виталий, непослушный ты мальчишка. Если сейчас мы исключили такое состояние, это еще не значит, что через пару дней тебя не долбанет полноценный инфаркт — и даже, возможно, с летальным исходом.

— Вот только не надо меня запугивать, Альберт Юрьевич, — недовольно поморщился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так если ты по-другому никак не понимаешь, — рыкнул на меня Заречный. — А случись что с тобой, мне как потом твоему отцу в глаза смотреть?

— Вот только не надо. Отец сам в больнице лежал всего один раз. Давай уже прекратим эти пустые разговоры.

— Черт с тобой, погоди только, тебе еще поставят две капельницы, и я выпишу необходимые лекарства. И чтобы все пил, как полагается. Понял? — помахал перед моим носом своим пальцем Заречный, и я кивнул, чтобы лишний раз не злить старика.

— Альберт Юрьевич, дай мне лучше телефон.

— Я уже оповестил и твою жену, и мать, что опасность миновала.

— Ага, — хохотнул я, — опасность, которой и не было.

— Не расслабляйся, Виталий.

Хороший совет. Дельный. Ведь я и правда расслабился за последнее время. Домой ехал на такси впервые, пожалуй, за последние пару лет точно. Водителя отца не стал напрягать и ждать, это было бы во много раз дольше.

Дома меня ждали все мои женщины: дочь, жена и мать. Все они сидели в гостиной и тихо о чем-то переговаривались. Кстати, мама все же прислушалась к моим словам и пригляделась к своей невестке, они с Викой нашли общий язык. Тогда как я, кажется, его потерял.

Остановился на пороге и задумчиво посмотрел на свою жену. Она так и не стала моей в полном смысле этого слова. Хотелось бросить все уже во второй раз. Но я не мог.

Черт. Я тогда-то, после одной совместной ночи, не смог оставить эту ведьму позади, а сейчас, после почти полугода семейной жизни, я и подавно не смогу с ней расстаться, не смогу отпустить ее, и все.