(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть

Интересно, это ему сейчас мой зареванный вид не понравился? Или врач учуял запах перегара?

Я вышла за дверь и дыхнула сама себе в ладонь — спиртным от меня вроде не пахло. Выпила я, конечно, вчера очень прилично и, несмотря на то, что проспалась, все же была, мягко говоря, не в состоянии, а разговор, который был на самом деле недоразговором с Ветом, меня окончательно выбил из колеи.

Оставшись в пустой квартире, с проблемами один на один, я поступила до жути глупо: достала из одной папки с эскизами давно припрятанные сигареты и выкурила полпачки за два часа. Неудивительно, что сегодня у меня так нещадно болела голова, мешая думать о насущном.

Еву с утра отвезли в школу, не завозя домой, а я еле подняла свою тушку с кровати. Если бы не запись к врачу, так бы и провалялась бездыханным трупиком на кровати весь день.

Но сейчас, выйдя на крыльцо частной медицинской клиники, я набрала в грудь холодного воздуха, стащила шарф-хомут с головы и начала усиленно думать, напрягая все те немногие извилины, оставшиеся у меня.

Ситуация вырисовывалась интересная. Что бы ни болтал вчера Вет, он виделся с Курковым, если, конечно, муж не подрался со стеной. Он любил драться с грушей, но от последней не оставалось таких боевых отметин.

Открыла заднее сиденье машины, закинула туда сумочку, сверху зашвырнула сумку с анализами и отправилась за город.

Меня ждал серьезный разговор. Ромка прав: всегда в первую очередь нужно разговаривать и лишь потом что-то решать. Я же девять лет назад этого не сделала. Да и сегодня я была абсолютно к этому не готова, но все же узнать, что такого Курков наговорил Самойлову, я была обязана. Это же было очевидно, что Вет просто так не стал бы шашкой наголо махать, не тот он человек.

Адрес в Одинцово я помнила наизусть, так же как и дорогу по заполненному пробками шоссе. Мы жили с Антоном в этой квартире пару месяцев, сразу после свадьбы.

Домофон на двери был сломан, и я без проблем зашла в подъезд. Надавила на кнопку с цифрой семь на табло лифта и, лишь позвонив в дверной звонок, подумала о том, что надо было сначала связаться с ним по телефону. С другой стороны, если Антона не окажется дома, я просто поставлю напротив этого жизненного задания галочку с пометкой «сделала все, что смогла».

Но Курков открыл дверь, и по его лицу я сразу поняла, что кулак Самойлова вчера подружился не со стеной, совершенно точно не с ней.

— Я все понимаю, но знаешь, я еще жить хочу.

— Вот как? — удивленно произнесла, все еще глядя на лицо Антона, впитывая в себя каждую изменившуюся черточку. Девять лет прошло, мужчина постарел, и на фоне отекшего глаза и разбитого носа проступили морщинки, которых не было. А еще у него однозначно стало намного меньше волос.

— Курков, да тебе бриться пора, если не хочешь с лысиной ходить. Пусти, а?

Мужчина, видимо в шоке от моего беспардонного замечания, отступил назад, пропуская меня на порог.

Я зашла в квартиру, не обращая на бывшего мужа никакого внимания, прошла по коридору, касаясь кончиками пальцев стен.

Не разуваясь, я заглянула на кухню, а потом пошла в единственную комнату.

— А говорят еще, дешевая мебель быстро ломается. — Я присела на стул у компьютерного стола и махнула ладонью в сторону широкой двуспальной кровати. — Сколько ей лет, двенадцать уже?

— Тринадцать, Вика, — шепнул Антон, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.

— Ты же сдавал квартиру, неужели она выдержала всех квартирантов? — На глазах навернулись слезы.

— Лишь каркас, Вика, точнее коробка эта. — Он постучал по высокой литой спинке кровати. Да, тринадцать лет назад я практически умоляла Антона купить именно ее, несмотря на цену, потому что лишь эта кровать казалась мне идеальной.

— Что ты ему вчера сказал? — все же задала тот вопрос, ради которого приехала, гася внутри себя всю ту боль, которая девять с лишним лет поедала меня изнутри.

— Да ничего я ему такого не говорил, — взмахнул руками Курков, — лучше бы спросила, что он мне сказал. Сказал, уроет, если я к вам хоть на метр подойду.

— Я бы на твоем месте поверила ему, — усмехнулась я, — но сегодня-то я сама к тебе приблизилась, так что сильно не переживай.

— Кто он сейчас?

— Очень крутой дядя в очень крутой фирме с очень большими деньгами.

— Ну круто, че? Зачем ты пришла?

— Хотела узнать, что ты ему сказал, он вчера был, мягко говоря, не в адеквате. — А потом выпалила как на духу неожиданный даже для меня самой вопрос: — Почему, Тош? Почему ты тогда так со мной поступил?

— Ви-и-ик…

— Просто скажи мне: что тогда было не так? Неужели все из-за того, что я так сильно хотела ребенка? Или что? Что?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Курков сжал челюсти, задирая голову к потолку. На его скулах заходили желваки, мышцы на руках напряглись и четким рельефом стали выделяться из-под рукавов футболки.