Не убегай, мой славный денек!

— Не дури! Давай возьмем первый пример. Читай!

Андрей со вздохом подчинился, поглядел-поглядел, потом сказал:

— Ничего не понимаю.

— Читай еще раз! Думай!

Вникнув, Андрей начал понемножку соображать.

— А ну, посмотрим! — оживился он, слез с кровати и опять сел за стол. Переписал пример в тетрадку. — Значит, так… С чего же начинать?

— Работай мозгами!

— Что, если я начну вот с этого… Как ты считаешь?

— Сам смотри! Не получится, по-другому будешь решать.

— Ну, а как лучше?

— Э, нет… Давай сам!

— Уф, вот морока-то!

Андрей мучительно думал и грыз карандаш…

— Ага! Вот как надо! — обрадовался он вдруг. Но тут же увидел, что радоваться пока рано. — Нет, так не пойдет… Значит, вот… Ну конечно! Вот, черт! Ну и примерчик! А знаешь, меня это даже заело! Головоломный, но мне нравится. Куда этот проклятый икс подевался? А, вот ты где, голубчик, чтоб тебе пусто было!

Михня с улыбкой следил за всеми попытками друга, который в конце концов напал на верный путь.

— Видал, Михня? Вышло! — И он закружился по комнате, хлопая в ладоши и припевая: — Вышло, вышло!

— Не шуми! — осадил его Михня. — До Пифагора тебе еще далеко.

— До Пифагора? Это у которого теорема? Ой-ой! Я его терпеть не мог. А теперь он уже симпатичным кажется.

— Говорил я тебе, что легко, а ты не верил. Теперь нас обоих возьмут в шоферы?

— А то что же? Только давай еще порешаем примерчики.

Дальше дело подвигалось туго.

— Запутался… Никак не выходит. Нет, не дается мне математика, хоть умри! — Андрей опять вскочил, но Михня удержал его:

— Не пущу! Гляди хорошенько, скобки видишь? Ты делил, а на скобки и не посмотрел.

— Разве?

— Погляди хорошенько!

Андрей опять взялся решать. Получилось. Теперь и он был удовлетворен.

— Ну, все! — сказал Михня. — Можно считать, наше дело выгорело. Возьмут обоих.

— Куда?

— Ты что, с луны свалился? В шоферы.

— А! Это бабушка надвое сказала. Детей на работу не берут.

— Мы себе прибавим года.

— Так нам и поверили! У нас документы потребуют.

— А мы скажем, что потеряли.

— Врать?

— Как же тогда?

— Давай подумаем! Скажи мне толком, Михня, ты почему решил уехать?

— Папа… папа мне сказал…

— Что сказал? Уехать?

— Нет. Он сказал, что я тебе не помогаю и…

— Ты? Ты не помогаешь? — Андрей так и взвился. — А сейчас что делаешь? Э, нет, если ты из-за этого надумал уехать, я тебя не пущу! Эго неправильно.

— Тогда и я тебя не пущу. Мы каждый день станем вместе заниматься. Будь спокоен, отметку ты исправишь! Даже и переэкзаменовки у тебя не будет. А насчет второгодничества и говорить нечего… Нет, не отпущу. Это неправильно.

— А что я отцу скажу? Табель-то…

— Я за тебя поручусь. Дам честное слово, что ты исправишь отметку. Согласен?

Андрею не пришлось долго раздумывать над ответом.

Они сидели за столом, смотрели друг на друга, как будто давно не виделись.

И вдруг ни с того ни с сего оба расхохотались и, показывая носы, начали дуэтом:

— До свиданья, нет слов…

— Пиши мне с курорта…

— Не забудь мой адрес…

— Продувная улица!

— Город Продувнешть!

ПРИЗНАЮСЬ, Я ТОТ САМЫЙ ЧУДИК…

Что тут говорить? Кому приятно, когда над ним смеются. А я вот говорю, что мне приятно. Посмотрите на меня и убедитесь, разве я шучу или съехал с рельсов, как выражается папа, — свет велик, чего только не бывает!

И все-таки…

И все-таки, ребята, честное школьное слово, слово парня — в апреле мне исполнилось двенадцать лет, — слово пионера с третьего класса! Есть же такие меднолобые, которые смеются надо мной, а мне не только все равно, я не только не злюсь на них, но мне даже приятно. Я просто радуюсь, только и жду, когда они начнут смеяться надо мной. Что вы на это скажете?

Сейчас вы, может, ничего не скажете, потому что не знаете, о чем речь. А под конец обязательно что-то скажете, и я, даю честное слово, буду целый день скакать на одной ножке или отдам свой педальный автомобильчик со всеми четырьмя запасными шинами, только бы услышать, что вы на это скажете. Мне страшно хочется услышать, что вы скажете о человеке, который радуется, когда некоторые над ним смеются.

В данном случае эти «некоторые» называются: Кости, Раду и Виктор, по прозвищу Носик, потому что на нашей улице ни у кого нет такого… заметного носа (чувствуете, как я деликатно выражаюсь?).

Сегодня утром, только я вышел из дому, слышу, они шепчутся:

— Тсс! Вон идет тот самый чудик «Есть такое дело!».

Это они про меня. Для них я же — тот самый чудик «Конечно, сбегаю!» и опять же я — тот самый, чудик «Я сейчас!». Так они меня называют, когда хотят «уесть» — знаете такое словцо? Когда Кости, или Раду, или Носик, или когда они все вместе, и Кости, и Раду, и Носик, смеются надо мной, я радуюсь, только того и жду.

«Есть такое дело!», «Конечно, сбегаю!», «Я сейчас!» — все это, разумеется, мои слова, думаю, вы сами догадались, не велика трудность.

Например, кто-то из жильцов окликает меня с балкона:

— Мишу!

Это мое имя, уменьшительное от Михая.

— Да, я!

— Мишу, сбегай, пожалуйста, за хлебом!

— Есть такое дело!

— Ты уж прости, я только что пришел с работы…

— Что вы извиняетесь, конечно, сбегаю!..

— Спасибо, Мишу! На, лови деньги!

— Поймал. Я сейчас!