Не убоюсь зла

– Я не визажист. Юнис красил, ей нравилось. Джиджи иногда. Тебя покрашу, конечно. Но бесплатно.

– Джо, мне будет стыдно отнимать время у профессионального художника и не платить за это. Но я понимаю. Накрасить жену – дело хорошее, но это не настоящая работа.

– Зато веселая, – ответил он. – Может, раскрашу тебя алым и черным, когда соберешься уезжать?

– Еще раз спасибо, Джо, но не стоит трудов. Я отсюда прямо домой; мне некому будет показаться. Позволь спросить: ты помнишь, как делал для Юнис костюм русалки?

– Конечно.

– Тогда… Джиджи, тогда Иоганн Смит был тяжело болен. Боль можно было снять только сильной дозой обезболивающих, но они были противопоказаны. Приходилось терпеть. Юнис была рядом – прекрасная, цветущая, милая, как кошечка, и раскрашенная под русалку. Джо, хочешь – верь, хочешь – нет, но Иоганн целый день не замечал боли. Все ломал голову, да так и не понял, настоящий бюстгальтер на ней или нарисованный.

Джо довольно улыбнулся:

– Нарисованный. Обманка.

(Босс, я же говорила!) (Да, маленький чертенок, но ты ведь иногда врешь.)

– Меня ты обманул. Эти большие раковины казались настолько настоящими, что можно было буквально почувствовать каждую шероховатость на их поверхности. Мне весь день приходилось делать вид, будто я на них не пялюсь. Джо, ты прекрасный художник. Жаль только, что предпочитаешь холст коже.

– Не так. Люблю писать кожу на холсте. Вечная обманка. Не на один день.

– Принято. Хорошая работа. – Джоан кивнула в сторону холста. – Джиджи, я помою посуду.

– Свали все в раковину, – скомандовал Джо. – Вдохновение. Парная композиция.

– Идет, – ответила Джиджи. – Джоан Юнис, хочешь попозировать на ночь? Парная композиция, значит тебе придется участвовать. Но предупреждаю, когда к Джо приходит вдохновение, выспаться не удастся.

– Нет, – возразил Джо. – Я быстро. Сделаю фото. Найду нужную позу, сниму раз восемь-десять. А потом… – Он внезапно помрачнел и обернулся к Джоан. – Тебе ведь нужно домой? Я и не спросил, хочешь ли ты позировать. Забыл, черт побери! Решил, что ты останешься. Совсем спятил. Черт!

Джоан ответила:

– Джо, у меня завтра нет никаких дел. С радостью попозирую тебе. Только… – Она посмотрела на Джиджи. – Можно остаться на ночь?

– Конечно!

– Правда? Увидев твое обручальное кольцо, я все думаю, не слишком ли вторгаюсь в вашу личную жизнь.

Джиджи рассмеялась:

– Милая, Джо ведь не скотина, чтобы его за кольцо в носу привязывать. Даже думать об этом не хочу. Джо подарил мне это кольцо и сделал предложение через месяц после того, как я ушла от Сэма. Это было глупо и смешно, я не поверила, что он всерьез. Среди наших знакомых нет ни одной женатой пары. Нет, вру, это было мило, но я все еще хихикаю. Конечно оставайся сколько захочешь. У нас есть раскладушка; Джо может спать на ней.

(Босс, осторожно! Десять к одному, что на раскладушке будет спать не Джо.) (Конечно. Я буду. Что я, совсем дура?) (К сожалению, именно так и думаю. Босс, вы прелесть, но здравый смысл едва удерживает вас от лифтов, что уж говорить о постелях?) (Раз Джо пригласил меня позировать, я буду позировать! Попросит что-нибудь еще – и на то соглашусь!)

(Так я и думала.) (Юнис, Джо не хочет меня. Теперь Джиджи – его женщина.) (Ладно, близняшка. Но когда я последний раз слышала от вас, что брак – это еще не смерть?)

Джо Бранка счел дело решенным; раскладушки его не интересовали.

– Натиралась маслом после душа? – Он провел пальцем под левой грудью Джоан. – Нет. Джиджи!

– Уже бегу! – Джиджи метнулась в ванную и принесла бутылочку оливкового масла. – Ланолин тоже подходит, – сказала она Джоан, – но лучше я буду пахнуть салатом, чем овцой. Джо, ты мажь спереди, а я ногами займусь. Потом мы сбрызнем тебя с ног до головы и вытрем все, что кожа не впитает. Так, в труднодоступных местах осталась красная краска, но масло и с этим справится. Джоан, моя кожа заметно похорошела с тех пор, как мной занялся Джо.

– Джиджи, у тебя прекрасная кожа.

– Джо за этим неусыпно следит. Теперь протрем.

– Не три слишком сильно, – предупредил Джо. – Мне нужен блеск на снимках.

– Не тереть сильно, поняла. Мне тоже намазаться?

– Да.

– Будет сделано, маэстро. Джоан, перед сном вытремся насухо, если не слишком устанем. Впрочем, простыни у нас одноразовые. Джо, может, расскажешь рабыням о мотиве картины?

– Конечно. Нужно перевоплощение. Сыграть лесби.

– А?! Джоан нельзя в таком участвовать!

– Бунт на корабле? Я не рисую комиксы. Картину можно будет хоть в церкви вешать, но символизм должен быть такой, чтобы старая буч захотела отвалить за нее миллион. Но… Джоан Юнис, я могу изменить твое лицо, если скажешь. – Джо глянул встревоженно.

– Джо, рисуй как хочешь. Я буду очень гордиться, если кто-нибудь узнает на твоей картине меня.

– Ладно. – Джо Бранка быстро соорудил невысокий помост из ящиков и досок, разбросал по нему подушки и накрыл сверху рваной плотной тканью. – Вот ваш трон. Джиджи, ты первая. Джиджи – буч, Джоан – фем.