Не в этот раз, Судьба

Жон ощутил отголосок испытанных тогда эмоций, но быстро с ними справился, постаравшись продолжать дышать спокойно и размеренно. Разве его мать не понимала, как именно они все себя сейчас бы чувствовали, если бы он ничего не сделал? Сколько ночей потом им снилась бы ее улыбка, с которой она ради них пошла на смерть?

Это было слишком жестоко.

— Ш-ш-ш... Ты жива, и он тоже жив. Самого плохого так и не произошло.

Жон услышал, как они поцеловались, и с трудом подавил в себе желание поморщиться. Нет, правда, вот обязательно было делать это прямо у его больничной койки?

— Почему бы тебе не проведать девочек? Скорее всего, они уже волнуются, а у тебя успокаивать их получается гораздо лучше, чем у меня.

— Тогда скажи мне, когда он очнется, ладно?

Послышался еще один поцелуй, вызвавший у Жона довольно странное желание оказаться где-нибудь подальше отсюда.

— Разумеется, я сразу же тебя оповещу.

Открылась и закрылась дверь, после чего из коридора раздались удалявшиеся от них шаги.

— Ты так и будешь лениться или для того, чтобы притворяться спящим, у тебя имеется какая-то другая причина?

— Я просто пытаюсь немного поспать, — зевнул Жон, стараясь проморгаться.

Заливавший отвратительно белую палату искусственный свет резал глаза, но через несколько секунд удалось с этим более-менее справиться. Помещение оказалось маленьким, и в нем отсутствовали какие-либо окна, а вот светильник над его кроватью был слишком уж ярким. Кроме того, неподалеку находился столик, полностью заставленный цветами в горшках и вазах, а также коробками со сладостями.

Николас сидел рядом с кроватью на деревянном стуле.

— К тому же не моя вина, что родители вдруг решили порезвиться именно возле меня.

— Идиот, — покачал головой Николас, а потом поднялся со своего стула и подошел к Жону. Тот не любил находиться в таком жалком состоянии, особенно в присутствии посторонних, но попытка сесть отозвалась болью в животе. — Не двигайся. Прошла всего лишь пара дней, так что ты еще не успел до конца оправиться.

— А у мамы с ногами уже всё в порядке?

Ее раны выглядели просто кошмарно, хотя и не шли ни в какое сравнение с его собственными. Впрочем, Жон уже привык получать различные увечья. Но глядя тогда на нее — обычную гражданскую, пытавшуюся ползти по полу в его сторону, — он сам испытывал немалую боль.

— Почти. Понадобилось немного лекарств на Прахе и наложенных швов. Сейчас она ходит на костылях, но через неделю или две сможет обойтись и без них, — ответил ему Николас, щелкнув по носу и заставив Жона недовольно поморщиться. — Тебе стоит волноваться о твоих собственных повреждениях. Между прочим, тебя там чуть не выпотрошили.

Жон попытался пожать плечами, но, ощутив некоторый дискомфорт, передумал двигаться.

— Ну, я ведь жив и вроде бы не так уж и плох, — сказал он, поскольку его молчание наверняка выглядело бы слишком подозрительным. — Как я вообще сумел пережить такое ранение и тем более почти оправиться от него за пару дней, если мама до сих пор ходит на костылях?

— Потому что я открыл твою ауру, — вздохнул Николас. — Ты ведь имеешь представление о том, что это такое, верно?

— Нам рассказывали кое-что на эту тему в школе, — кивнул Жон, будучи довольным тем фактом, что хоть тут изображать из себя ничего не понимавшего идиота не придется. В конце концов, это являлось общеизвестной информацией и, скорее всего, в самой первой жизни он просто был на редкость невнимательным. И всё же одна мысль по-прежнему смущала Жона: — Кстати, почему ты не открыл ее Джунипер? Проклятье, да будь у нее аура, она бы и сама прикончила того Беовульфа, не получив ни единой царапины!

Почему ее вообще не открывали всем подряд еще в детстве вместе с прививками? Пусть даже этот процесс и отнимал часть сил у того, кто его проводил, но ведь на детей наверняка затраты были бы гораздо меньше, правильно?

— Что-то мне подсказывает, что обо всех связанных с этим сложностях вам все-таки не рассказали, — вздохнул Николас, подтащив стул поближе к изголовью кровати и опустившись на него. — Аура имеет множество положительных свойств: защищает, ускоряет процесс излечения и, конечно же, увеличивает силу человека. Но это вовсе не означает, что у нее нет совсем уж никаких недостатков. Скажи, что конкретно тебе о ней известно?

— Что она является проявлением души. Ну и всё то, чем аура полезна для Охотников.

— Ладно, этого вполне достаточно. Просто помни о том, что люди вообще крайне мало знают об ауре, а душу не так-то и просто измерить. Поэтому большая часть информации является всего лишь предположениями. Если коротко, то открывая кому-то ауру, мы позволяем энергии его души изливаться вне его тела. Пусть аналогия и не совсем корректна, но представь себе закрытый горшок внутри человека. Если его открыть, то содержимое тут же пронижет всё тело, защищая его от возможных повреждений, а также выходя наружу сквозь кожу.

Николас еще раз вздохнул, устало проведя ладонью по лицу.