Не в этот раз, Судьба

Роман являлся профессиональным преступником, а потому никогда не ввязывался в драки ради самих драк. С его точки зрения это оказалось бы пустой тратой времени и сил, так что на предложение Жона он должен был согласиться.

— Меня это вполне устраивает. Но как насчет того, чтобы уйти вместе? Ну, на тот случай, если вдруг начнутся какие-нибудь неприятности. Я мог бы даже сопроводить одну из этих леди.

Жон хмуро посмотрел на него... Речь сейчас шла о заложнице, которая не позволила бы Руби или, например, полиции что-либо сделать с Романом.

— Тебе это не понравится, — произнес Жон, принимая боевую стойку.

Ни одну из своих сестер он отдавать не собирался, да и не имелось у него никакой уверенности в том, что Роман их потом вернет целыми и невредимыми. Синдер или ее подчиненные легко могли убить кого угодно ради поддержания секретности или даже просто так.

— Ты прав, парень, — отозвался Роман, прикусывая сигару. — Мне это уже не нравится, но нужде не прикажешь!

Его трость метила Жону в висок, грозя лишить сознания, а то и жизни, а также снести в сторону одним ударом. С кем-нибудь другим это могло бы и сработать просто из-за фактора внезапности.

Но вот как раз для Жона ничего неожиданного в этом ударе не было. Трость прошла над его головой, слегка растрепав волосы, а он сам бросился вперед. Их с Романом взгляды встретились, когда Жон вломился в его оборону, попытавшись нанести сильный удар ему под челюсть. Этого было бы достаточно для того, чтобы ошеломить противника, а то и оглушить. Пусть аура защищала кожу и кости, но никак не могла остановить физические процессы в самом теле. А это означало, что любые удачные атаки в голову всегда оказывали некоторое влияние на мозг.

— Неплохо, — прокомментировал его действия Роман, с легкостью уклоняясь и нанося свой собственный удар локтем в грудь.

Жон поморщился, но сосредоточился на другой руке противника, в которой была зажата трость.

К его удивлению, Роман подбросил ее в воздух, и за потерянное на наблюдение за ней время пришлось заплатить полученным в живот кулаком. Его собственная контратака оказалась заблокирована коленом, так что врезать Роману в пах ему так и не удалось. Зато сам Жон получил еще и удар в щеку.

Засмеявшийся Роман взял падавшую трость за середину, а затем использовал крюк на ее конце для того, чтобы ухватить Жона за шею и швырнуть на асфальт.

Тот кашлянул, сплюнув кровь, а затем поднялся на ноги, выбираясь из очередного разрушенного лотка и стряхивая с себя упаковки конфет.

Роман ухмыльнулся, с довольным видом крутанув в руке трость. В его взгляде не имелось ни малейшего беспокойства...

И Жон внезапно осознал, почему так получилось.

Он сделал ошибку, полагая, что был всё таким же сильным, как и в предыдущих жизнях. В конце концов, сейчас у него не имелось ни более чем года изматывавших тренировок, ни целого арсенала оружия.

Роман пусть и являлся умелым, умным и опасным противником, но никогда не был столь же силен, как Синдер, Адам и некоторые из их подручных. Но и Жон тоже оказался сейчас крайне слаб. Да, у него имелся немалый опыт работы как в своем боевом стиле, так и в драках против Романа, но и у того подобного опыта более чем хватало. А еще Роман оказался в куда лучшей физической форме и к тому же был вооружен. Расклад оказался явно не в пользу Жона.

С другой стороны, ему ведь и не требовалось сейчас побеждать.

Взгляд на мгновение скользнул к другой схватке.

Нужно было всего лишь продержаться до тех пор, пока Руби не разберется со своими противниками... Или пока тут не появится Глинда Гудвитч.

Сама Руби вряд ли справится с Романом, но из ее рассказов об этом столкновении следовало, что скоро к ней должно было подойти подкрепление.

Роман как раз решил, что Жон уже сдался, и повернулся к его прижавшимся друг к другу сестрам. Лаванда пыталась закрыть собой Амбер и явно напрашивалась на роль заложницы. Впрочем, Роман успел только выругаться, когда Жон врезался ему плечом в спину, и они оба полетели в очередной лоток — на этот раз с солнцезащитными очками. Погнутые металлические оправы и разбитое стекло хрустело под ними, пока он попытался оказаться сверху. Но Роман тут же ударил его по глазам, заставив вскрикнуть от боли.

Они оба ничуть не брезговали грязными приемами, превратив их в своего рода искусство. Для Романа их смысл заключался в том, чтобы причинить людям как можно больше боли и вынудить их перестать сопротивляться. Но уж в этом-то Жон ничем ему не уступал, поэтому ухватился обеими руками за оранжевые волосы и впечатал его голову в асфальт. Шляпа-котелок откатилась в сторону, а сам Роман, застонав, удачным пинком откинул от себя Жона, после чего начал подниматься. Котелок он тоже не забыл подобрать, потратив на него пару драгоценных секунд.

— Эй! — раздался крик, а асфальт между ними разорвала выпущенная из снайперской винтовки пуля. — Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь своего размера?!

Роман застонал.

— Да во имя же... Твое вмешательство и так стоило мне целой кучи льен.