Не верь, не бойся, не проси

Рука Яра в такие минуты мерно скользила по её талии, демонстрируя статус Янки; если бы Янка не знала истинного смысла этих движений, она была бы, пожалуй, только рада такой ласке, но Яр давно уже и вполне чётко объяснил ей, что каждый приходящий должен знать: Янка – просто шлюха. В чём смысл этой показухи, девушка не знала и знать не хотела.

В тот раз Толик приехал рано утром, когда они с Яром ещё только проснулись, потому Яне и удалось ускользнуть в душ. Она долго нежилась под тёплыми струями, но Толик всё никак не уходил, и, в конце концов, Янка решила всё-таки спуститься вниз.

Одеваться она не стала (ей и самой нравилось бесить Толика, насколько это было возможно), а только обмотала полотенце вокруг бёдер и пошла к лестнице.

Уже у двери гостиной она остановилась, услышав за дверью возню и негромкую перепалку. Чуть приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Яр держал Толика за шиворот и прижимал к стене. На скуле подручного красовался свежий кровоподтёк.

– Я тебе сказал, Толя: ещё раз выебнешься – я тебя самого сделаю шлюхой для собак.

– Да ты охренел, Яр! Из-за какой-то девки…

Яр не дал ему договорить, молча врезал по морде – так, что голова Толика качнулась вбок.

Янка тихонько прикрыла дверь и постучала. Дождалась, когда голос Яра ответит: «Да!», и только после этого вошла.

Диспозиция почти не изменилась. Толик по-прежнему был прижат к стене, а Яр стоял перед ним, стараясь не опираться на больную ногу.

Янка скользнула к нему и обняла, незаметно принимая часть веса на себя. Поцеловала в щёку, сверкнув соблазнительным взглядом в сторону Толика.

– Я ничего не упустила? – спросила она елейным голоском и потёрлась носом о шею Яра.

Тот стиснул её талию в ответ каким-то болезненным, судорожным движением.

– Нет! – отрезал он и, не выпуская Янку из объятий, направился к своему месту у камина. – Анатолий уже уходит.

***

«Анатолий» – так Яр всё чаще называл Толика, а привычное «Тук» стало постепенно сменяться на «Кантемир». Будто Яр старался этими именами выстраивать стену между собой и теми, кто его окружал.

Человека, убившего Вано, привезли через неделю – так приказал Ярослав.

Парня звали Димой, или Скорым. Он был не старше Яны, но, как поняла Янка, был одним из ближайших подручных Козыря.

– Это надолго или просто шею ему свернёшь? – спросила Янка, внимательно разглядывая черноволосого парнишку, стоящего перед ними на коленях. Она, как обычно, сидела на подлокотнике рядом с Яром, и всё происходящее не вызывало у неё особого интереса. Она не любила смотреть, как кого-то избивают, а то, что парня будут бить, было ясно с самого начала. Двое охранников с дубинками уже стояли наготовке, а третий придерживал Скорого за вывернутые руки, не позволяя встать.

– Блядь Зверя чё-то вякнула? – поинтересовался тот, будто бы и не понимал, к чему идёт дело.

Янка стиснула зубы и прищурилась.

– Я знаменита?

Ответить парнишка не успел: за спиной Янки Яр подал знак, и один из охранников врезал ему дубиной промеж ног.

Скорый взвыл и выдохнул:

– Сука!

– Что с ним будет? – спросила Янка, которая питала теперь к разговору личный интерес.

– Хочешь его яйца отстрелить? – спросил Яр.

Янка вздрогнула и внимательно посмотрела на Яра, пытаясь понять, шутит тот или говорит всерьёз.

– Нет, – сказала она, наконец.

– Ну, как знаешь… – Яр затянулся сигаретой, которую держал в руках. – Приведите мальчиков.

«Мальчиками» Яр называл двух молодых доберманов – Герцога и Игрока, которые появились в доме вскоре после амбалов. Собак воспитывал в основном Яр, хотя после смерти Вано он потерял интерес и к ним.

– Приготовьте шлюху и декорации, – приказал Яр.

В руках амбала, державшего Скорого, сверкнуло лезвие, и двумя ловкими движениями он срезал с пленника штаны.

Скорый выругался, а когда следующим движением амбал толкнул его вперёд, заставляя встать на четвереньки, затрепыхался и попытался сбежать, но тут же получил ещё один удар по яйцам – теперь уже ногой.

Его ударили ещё пару раз, и Янка отвернулась, делая вид, что разглядывает пламя в камине. Краем глаза она заметила, как открылась дверь и ввели собак.

Янка наклонилась к уху Яра и шепнула:

– Ярик, может, я пойду?

– Сиди. – Рука Яра легла ей на плечо и удержала на месте.

Янка сглотнула и замерла. Взгляд её сам собой упал снова на Скорого, по лицу которого теперь текла кровь.

Один охранник заставил его вытянуть ладони вперёд, а другой встал на них ногами. Расстегнул ширинку и уткнул Скорого носом себе в пах. Тот уже почти не вырывался, только подвывал тихонько. Он взвыл ещё громче, когда сзади подвели собаку, и доберман накрыл его своей тушей.

Деталей Янка не видела. Её затошнило, и всё остальное время она думала только о том, чтобы сдержать позыв к рвоте. То и дело она поглядывала на Яра, но тот наблюдал за происходящим молча и равнодушно, как будто видел подобное уже не в первый раз.

Около двух часов продолжалось насилие. Потом Скорый отключился, и будить его уже не стали.

– Выключай, – приказал Яр, и только теперь Янка заметила камеру в руках охранника, всё это время остававшегося в стороне. – В болото его!