[НЕ]ВЕРНОСТЬ. Что делать, когда не знаешь, что делать

Кстати, поначалу быть любовницей женатого мужчины было не так уж и плохо. Тем более я, как и большинство любовниц, чувствовала свое превосходство над женой. Я знаю о ней, но она не знает обо мне. Каждый день я слушала истории, как отношения с женой у него становятся все хуже и хуже. В моей нетупой голове все чаще и чаще возникал логичный вопрос: «Если так все плохо, почему он не разведется с ней?» Иногда я даже задавала этот вопрос вслух. Ответ был один: его жена сейчас в депрессии, она уже следить за собой перестала, даже зубы не чистит, из-за этого отношения у них в семье становятся (как вы уже знаете) все хуже и хуже. А однажды я ее увидела. Она прошла по коридору второго этажа нашего университета. Такая худенькая и свежая. Было очевидно, что зубы она чистит и за собой следит. Появилось новое нехорошее чувство. Мне стало казаться, что мой Сучоныш обманывает не только свою жену, но и меня. Чувство эксклюзивности и превосходства стало тихонечко улетучиваться.

И еще важное новообразование возникло в моем сознании, которое начало сильно тяготить меня. До этой встречи с его женой я была влюблена в женатого мужчину, а после встречи с ней я оказалась влюбленной в мужчину, у которого есть жена

. Если вам кажется, что это одно и то же, я объясню разницу. Когда ты в реальности встречаешь жену своего любимого мужчины, она становится не карикатурной картинкой в твоем воображении, а реальным человеком. Ты видишь ее вживую грустную или улыбающуюся и больше не можешь ее ненавидеть, потому что она – живой человек, который ничего плохого тебе не сделал. И его не можешь ненавидеть, потому что любишь. А ненавидеть кого-то надо. И ты начинаешь ненавидеть себя. И это – начало конца.

– Она прошла мимо меня! Твоя жена прошла мимо меня! – задыхаясь от волнения, шептала я в трубку тем же вечером. – Она на меня так посмотрела…

– Да успокойся, – ровным голосом отвечал он. – У моей жены зрение – минус пять, она без очков вообще ниче не видит. Прошла и прошла. Она даже не поняла, на кого посмотрела.

– Но мне кажется, она меня видела, – продолжала гнуть свою линию я.

Мне почему-то хотелось, чтобы его жена меня тоже увидела. Чтобы она увидела, что я красивая. Хотелось, чтобы она поняла, что я тоже существую. Почему-то мне надоело прятаться, хотелось выйти в открытый конфликт. Так, наверное, солдатам надоедает месяцами сидеть в окопе, им хочется уже начала каких-то действий. Им хочется победить или погибнуть в схватке, а гнить в окопе им не хочется. В тот момент, клянусь, я готова была умереть ради своей любви. Но его жена должна была меня заметить. А этот Сучоныш как будто специально меня от нее прятал, не давая даже шанса бороться за свою любовь.

У нее плохое зрение. Это все объясняет. У его жены было плохое зрение, поэтому она в упор не видела, какое говно живет рядом с ней на правах мужа. В этот момент во мне боролись два чувства: чувство ревности и чувство солидарности. Ведь у меня тоже крайне плохое зрение, а мы, слепошарые, не должны делать зло друг другу. Вроде бы. Но это не точно. Я не уверена, есть ли какой-то Кодекс Очкариков, но было ощущение, что есть. И что люди с плохим зрением должны помогать друг другу. Ну, по крайней мере хотя бы не спать с мужьями друг друга.

Поворотным моментом стал пресловутый День святого Валентина. Мой Сучоныш сказал, что это «бусурманский праздник» и лично для него ничего не значит. А еще сказал, что он любит только меня, и хочет повторять эти слова каждый день, а не только 14 февраля. Поэтому в этот день мы с ним не встретились. Я просто сидела дома, листая страницы соцсетей. И на странице его жены увидела подборку фото под общим названием: «Наш пятый День Святого Валентина вместе». В подборке было видно, как сильно этот праздник «ничего не значит» для моего Сучоныша: он обнимал свою жену, дарил ей букет роз и плюшевого медведя, и выглядел невероятно счастливым. Я посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела катастрофически несчастной. Почему-то возникло ощущение, что я участвую в каком-то соревновании, где главный приз – это немолодой челябинский мужик, за которого борются две красивые женщины. И мне отчаянно хотелось победить в этом соревновании. Было обидно каждый раз, когда, выбирая между нами двумя, он выбирал ее. С каждым разом я чувствовала себя все более и более ненужной. Это обидно и унизительно, но я продолжала участвовать в этом забеге.