Не верьте цифрам!

Позвольте мне прояснить ситуацию: я ни в коей мере не считаю себя героем. И не утверждаю, что обладаю сколь-нибудь выдающимися лидерскими качествами. Просто на протяжении всей своей долгой жизни я старался брать на себя ответственность за все те вещи, которые встречались на моем пути, и делать их чуть лучше, чем они были до меня. Несомненно, я обладаю некоторыми из качеств, которые обычно приписываются лидерам: видением идеала; уверенностью в себе (вкупе с некоторой склонностью к самоанализу); интеллектом (благодаря замечательному образованию, вероятно, чуть выше среднего); скептическим отношением к общепринятым истинам; решимостью сражаться за свои идеи, продвигать интересы общества в целом и интересы американских инвесторов в частности.

Я также должен признать, что не обладаю ни способностями менеджера, ни способностями бизнесмена. (Хотя и считаю, что обладаю главным качеством успешного менеджера: я всегда доверял людям, с которыми работал, и всегда прилагал все усилия к тому, чтобы сохранить их доверие ко мне.) Говоря начистоту, в сегодняшних методах ведения бизнеса гораздо большее вызывает у меня неприятие, нежели восхищение. На протяжении всей своей 55-летней карьеры я посвящал себя не только бизнесу, но и активно участвовал в некоммерческой деятельности (например, многие годы служил председателем попечительских советов Академии Блэр и Национального конституционного центра). И я бы очень хотел, чтобы некоторые ценности этих движимых заботой об интересах общества институтов нашли отражение в ценностях наших бизнес-лидеров. Я всегда радовался возможности помочь в построении лучшего мира, потому что вижу в этом предназначение каждого человека.

Наконец, хотя история Vanguard, безусловно, является историей предпринимательской инициативы, я не уверен ни в своих способностях, ни в своих заслугах как предпринимателя. Фактически создание нашей фирмы привело к преобразованию уже существующей компании и внедрению новой корпоративной структуры, специально разработанной таким образом, чтобы не предусматривать участия в распределении прибылей и предпринимательского вознаграждения ни для своего создателя, ни для кого-либо еще, кроме вкладчиков. Идея была в том, чтобы сделать наивысшим приоритетом компании служение интересам инвесторов, а не интересам руководства или инвестиционного менеджера, и работать в большей степени как некоммерческая профессиональная организация.

Идеализм и предпринимательство

Но хотя я отказываюсь признавать себя героем, лидером, бизнес-менеджером и даже предпринимателем, я без всякой скромности провозглашаю себя идеалистом. Более того, идеалистом, который упивается ценностями эпохи Просвещения и восхищается гениальностью и характером великих мыслителей и великих деятелей XVIII столетия, людей (таких как, например, отцы-основатели нашей нации), которые создали наш современный мир. Должен признать, что испытываю огромную гордость по поводу того, что одна из глав в моей биографии, опубликованной десятилетие назад, была названа: «Человек XVIII столетия»[235].

Год назад в моей лекции о предпринимательстве, посвященной 300-летнему юбилею со дня рождения Бенджамина Франклина, я размышлял над связью нашей эпохи с XVIII столетием, взяв за основу замечательную цитату: «Вскоре мы будем знать все, чего не знал XVIII в., и не будем знать ничего из того, что он знал, и жизнь наша станет намного тяжелее». Этими словами начинается замечательная книга «Строим мост в XVIII в.» ныне покойного Нила Постмана – известного автора, социального критика и профессора Нью-Йоркского университета. В своей книге Постман страстно защищает старомодный либеральный гуманитаризм, характерный для эпохи рационализма, и стремится к тому, чтобы восстановить равновесие между человеческим разумом и машиной.

Но сегодня этот баланс сил сместился еще больше. В нынешнюю эпоху информационных технологий цифры и научные методики, кажется, всецело затмевают собой наши ценности. Образно говоря, то, чего нельзя сосчитать, сбрасывается со счетов. Наиболее ярко это отражается в изменении характера капитализма, который перешел от системы, построенной на принципах доверия (доверяй и будь достойным доверия), к системе, построенной на цифрах и на слепой вере в объективность цифр, сколь бы сомнительным ни было их происхождение.

В то время как Постман делает смелое утверждение, что правда не подвержена ни веяниям моды, ни влиянию времени, я не был бы в этом так уверен. На самом деле я бы сказал, что мы отказались от правды, в любом ее понимании, в пользу (с должным уважением к Стивену Кольберу) правдоподобия, такому представлению идей и чисел, когда они передают ровно тот смысл, который мы хотим или который нам выгодно в них вложить, чтобы убедить других. Мы манипулируем правдой, манипулируя цифрами. Любимое избитое правило консультантов по менеджменту – «Вы можете управлять тем, что можно измерить» – приносит нам больше вреда, чем пользы.