Не верьте цифрам!

Судьба улыбнулась мне вновь, когда основатель фонда Wellington Fund Уолтер Морган, легендарный выпускник Принстона, окончивший его в 1920 г., прочитал мою дипломную работу. По его собственным словам, «в основном благодаря этому труду г-н Богл был приглашен на работу в компанию Wellington». Еще одна счастливая случайность! Хотя решение связать свою жизнь с этой «крошечной, но перспективной» отраслью представлялось мне отчасти рискованным, тем не менее мое исследование для дипломной работы убедило меня в том, что отрасль ждет многообещающее будущее. Поэтому я решил связать судьбу с Уолтером Морганом, этим великим человеком, и никогда не пожалел об этом. Он открыл передо мной возможность, которая определила всю мою дальнейшую жизнь.

К 1965 г. было ясно, что г-н Морган рассматривает меня как своего преемника. На тот момент компания отставала от своих конкурентов, и он попросил меня «сделать все возможное», чтобы решить наши проблемы. Молодой и горячий, имея куда больше самоуверенности, нежели жизненной мудрости и профессионального опыта (мне тогда было 36 лет), я провел слияние с успешной управляющей компанией – группой «четырех профи» из Бостона, которая в предыдущие шесть лет показывала лучшие результаты в США среди взаимных фондов. (Разумеется, такой подход – считать прошлые результаты надежным предвестником будущего – полностью противоречит тому, что я проповедую сегодня. Это был полезный, хотя и весьма горький урок!)

Следующие несколько лет наша группа «пяти профи» (включая меня) действительно летала довольно высоко. Пока не рухнула вниз. Спекулятивная лихорадка на фондовом рынке, знаменовавшая эпоху Go-Go середины 1960-х гг., внезапно закончилась. Надувшийся на рынке пузырь лопнул точно так же, как недавний пузырь «новой экономики», в результате чего за 1973–1974 гг. фондовый рынок обвалился на 50 %. Наше партнерство с бостонцами распалось, и в январе 1974 г. я был уволен с поста генерального директора компании, которую считал своей. Мое сердце было разбито.

Что в имени твоем?

Но поскольку необходимость является матерью изобретения, я решился на беспрецедентный шаг. Проголосовавшие за мое увольнение директора управляющей компании составляли лишь меньшинство в совете директоров самого фонда Wellington Fund, поэтому я обратился к его совету директоров с неожиданным предложением: чтобы фонд и 10 его дочерних фондов (сегодня их 100) провозгласили независимость от управляющей компании и оставили меня в должности своего президента и генерального директора. После жарких дебатов, длившихся целых семь месяцев, мы выиграли сражение, завоевав право осуществлять административное управление фондами так, как того требует структура настоящего взаимного фонда, на основе фактической стоимости, передав эти функции полностью принадлежащей нам дочерней компании.

Так было принято решение о создании новой фирмы. Однако до регистрации оставалось всего несколько недель, а у нее так и не было своего названия. Разумеется, судьба снова сделала мне подарок. В один из дней, пока в совете директоров шло сражение, я наткнулся на книгу, описывающую историческую Нильскую битву, во время которой адмирал Нельсон разгромил французский флот и положил конец мечтам Наполеона о мировом господстве. Нельсон отправил депешу о победе со своего флагманского корабля «Vanguard, из устья Нила». Все вместе эти факторы – гордая военно-морская традиция, дух победы, воплощенный в нельсоновском корабле Vanguard, и само значение слова vanguard (авангард) – были той силой, которой я не мог сопротивляться. Так 24 сентября 1974 г., почти 30 лет назад, родилась компания Vanguard Group. Но без череды счастливых случайностей, приведших меня в отрасль в 1951 г., и не очень счастливых, таких как мое увольнение в 1974 г., никакой Vanguard сегодня бы не существовало. Сегодня я с гордостью говорю, что увольнение из Wellington вдохновило меня на создание Vanguard.

Ограниченное время выступления не позволяет мне во всех подробностях описать одиссею Vanguard. Скажу лишь, что на своем пути мы сталкивались во многом с теми же опасностями и соблазнами, что и легендарный Одиссей. Мы потеряли немало времени из-за «лотофагов». У нас были наши собственные коварные Сирены, предлагавшие нам массу соблазнов. Нам пришлось рисковать жизнью, проплывая между Сциллой и Харибдой. Мы смело бросали вызов циклопам. Разгневанный Посейдон угрожал потопить наш корабль. И на какое-то время мы даже поддались обольщению очаровательной Калипсо. Но мы выжили в этом полном опасностей путешествии, длящемся вот уже 32 года, и вернулись домой, гордые и процветающие. Разумеется, мы знаем, что жизнь – это путешествие, а не место для отдыха, поэтому впереди нас ожидает новая одиссея.