Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике 2

Отступать было поздно, и Элен со вздохом и в то же время с удовольствием приняла этот шикарный вечерний туалет, упакованный по всем правилам торгового искусства, из рук второй продавщицы.

Выйдя из магазина, они отправились домой, желая успеть приготовиться к праздничному вечеру.

Элен приняла душ и отправилась в спальню одеваться и приводить себя в порядок, ведь им предстояло посетить сегодня в «Парадиз» — один из самых лучших ресторанов Рима.

Когда девушка сочла себя полностью готовой и спустилась в гостиную, мужчины восхищенно ахнули в один голос.

— Элен, ты просто великолепна. Ты самая шикарная женщина, которую я когда-либо видел. И платье это потрясающе подчеркивает твою красоту. А ты еще так опрометчиво от него отказывалась! — хлопнул в ладоши Льюис.

А Жак, серьезно окинув ее взглядом ценителя и улыбнувшись, так как остался удовлетворен осмотром, произнес:

— Мамочка, ты сегодня самая красивая во всем мире. И уж в ресторане-то точно красивее тебя не будет никого.

— Спасибо, дорогие, — просияла от удовольствия Элен. — Ну что, я готова. Можно отправляться.

Сегодня Льюис сам сел за руль автомобиля. Представить себе Элен, это произведение искусства, сидящей на водительском сиденье и нажимающей ножкой, обутой в изящную туфельку на высокой шпильке на педаль газа, он просто не мог, как ни старался. Хотя водить машину терпеть не мог.

Они припарковались недалеко от входа, Льюис обошел «хонду», открыл дверцу и подал Элен руку, помогая выйти. Жак тоже выбрался на улицу и, пока Льюис запирал машину, стоял, держа Элен за руку, и весь лучился от удовольствия.

Они поднялись по ступеням, и швейцар почтительно распахнул перед ними дверь, над которой неоном пылала вывеска: «Парадиз». Жак пристроился между Элен и Льюисом и, взяв их за руки, торжественно ввел внутрь.

Ресторан «Парадиз» славился своей великолепной кухней. Здесь, в отличие от национальных ресторанов, можно было заказать все, что душе угодно, чем они с огромным удовольствием и занялись, когда услужливый метрдотель проводил их за столик.

Мужчины принялись рассматривать меню и наперебой предлагать Элен различные кушанья.

— Я сдаюсь, — весело рассмеялась она после того, как выслушала уже порядка двадцати наименований. — Заказывайте вы. Я так голодна, что мне понравится все что угодно из перечисленного вами. Любое из этих блюд должно быть просто великолепным.

Молодой франтоватый официант, которого, несомненно, ждала впереди блестящая карьера, неслышно возник возле их столика. Он принял заказ с невозмутимым видом, хотя у Элен от всего перечисленного просто дух захватывало. Она невольно пыталась в уме складывать цифры, проставленные напротив каждого названия, и в результате досчиталась до такой суммы, что ей чуть не стало дурно. На эту сумму они могли бы все втроем достаточно неплохо питаться, наверное, целых полгода.

Мысленно ужаснувшись, она, однако, промолчала, а когда был подан их заказ, к которому принесли очень вкусное белое вино, названия которого она даже никогда раньше не слышала, Элен с большим энтузиазмом принялась за еду, сразу оценив изумительный вкус каждого блюда.

После того, как официант бесшумно удалился, и прежде, чем приступить к трапезе, Льюис сказал:

— Хочу произнести тост. Правда, не очень умею, но попробую. Мне кажется, что сегодня очень знаменательный... Мы отмечаем такое важное событие... — в конце концов, он запутался в словах и, оборвав себя, произнес: — Давайте выпьем за то, чтобы мы все были счастливы. Чтобы семья наша навсегда осталась крепкой и неразлучной.

Он уже поднес бокал к губам, когда Жак вдруг обиженно сказал:

— Давайте выпьем, давайте выпьем... А я?

Элен взглянула на Льюиса, а тот, в свою

очередь, на мальчика. Он несколько секунд внимательно смотрел на Жака, а потом, обратившись к Элен, сказал:

— Может быть, действительно, и ему можно выпить чего-нибудь легкого по такому поводу?

— Я не знаю. Это, вообще, нормально для родителей разрешать двенадцатилетним детям спиртное? — смеясь спросила она.

Заказав для Жака самый легкий ликер, Льюис наполнил бокальчик Жака, и тот, подняв его и склонив благодарно голову, произнес:

— А теперь можно и выпить.

Элен и Макс едва сдержались, чтобы не рассмеяться в голос, а Жак непонимающе переводил взгляд с одного на другого, держа в руке свой бокал, а потом спросил:

— Что смешного-то? Тост был замечательный.

* * *

Вечер был просто великолепен. Элен не сомневалась, что будет вспоминать о первом в их жизни настоящем семейном торжестве всю жизнь с большим удовольствием.

На следующий день Льюис спросил Элен:

— Послушай, дорогая, а ты хотя бы сообщила родителям о том, что вышла замуж, что у тебя, наконец, есть взрослый сын?

— Нет, я решила пока не делать этого. Хочу сделать им сюрприз.

— А ты уверена, что твои родители отнесутся к этому с пониманием?