Не время для драконов

— Зачем ты так? — обида получилась у неё совершенно натуральной. Да, да, она действительно обиделась! Почему он не хочет сказать всё, как есть?.. А что, если его возраст, эти морщины, седина, потухший почти всё время взгляд — и есть то «необычное», что велел искать Хранитель? — Я ведь сидела тогда с тобой. Держала твою голову на коленях, великий маг. И… на мне тогда ничего не было. Совсем-совсем ничего…

«А вот возьму и попробую тебя зажечь! Вот и поглядим, насколько ты у нас стар!»

— Скажи, зачем ты здесь, — устало отодвинулся Ритор.

— Скажи, что с тобой случилось!..

— Почти четверть века тебя не занимало, что со мной, Кошка.

— Ритор… не прогоняй меня… я же вижу, как тебе плохо… почему твой клан, почему они тебя бросили?! — она не притворялась. Начни играть, Лой Ивер, и остальное приходит само.

— Меня никто не бросил. — Ритор желчно пожал плечами. — Клан заботится обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь.

— Нуждаешься, — она придвинулась, коснулась грудью его предплечья и улыбнулась про себя, почувствовав, как он вздрогнул.

— Что. Тебе. Нужно. Лой?

— Мы тогда были все вместе, Ритор. Мы вернули Дракона. Отстояли наш мир. Почему они все тебя бросили?! Почему загнали сюда? Я… я не лезла, но…

— Но ты отлично знала, что и как в клане Воздуха, — он отодвинулся.

— Знала, — не стала она лгать. — Но далеко не всё. Мне казалось… я верила… что могущественный маг, глава клана, решил и в самом деле уйти на покой. Я не выясняла, где именно ты живёшь, чем занят. Думала… сидишь на террасе, любуешься на морские закаты…

— Ненавижу закаты.

— Знаешь, я тоже, — задушевно сказала Лой. И обняла его.

Не бывшего соперника. Не бывшего великого мага. Не бывшего главу клана, обладающего, возможно, ценными сведениями.

Но того, с кем вместе помогала Дракону отразить натиск орлиноголовых кораблей.

Сейчас она не думала даже о том, зачем вообще сюда явилась. Она просто хотела его обнять, втягивала подрагивающими ноздрями его запах — совершенно не стариковский и даже не совсем человеческий, запах полыни и степных трав, сухой, щекочущий, дразнящий. Запах волшебства.

— Не мытьём, так катаньем, Лой? — он осторожно положил руки ей на талию. — Глупая, глупая Кошка… — ткнулся лбом ей в лоб. — Ладно. Я ошибся, Лой. Во всём. Я верил в свободу — а оказалось, что нужна не свобода, а Дракон.

— Ты же сам говорил, что он нужен!

— Говорил… как защита от Прирождённых. Как отчаянная мера — во время войны выбирать не приходится. Но я ошибся и в этом, не распознал не только Дракона, но и собственного внука. Я ошибся во всём, Лой, я погубил многих и многих, доверившихся мне. Я не имел права оставаться во главе клана. И ушёл. Ты это хотела узнать?

— Нет… — от него по-прежнему шла сила. Жёсткая, суровая, как ветер над жаркой степью в зените лета. Сила, запертая в принявшемся пожирать самоё себя теле. — Почему ты один, Ритор? Почему рядом с тобой — никого?

— Клан не простил, — глухо сказал он. — Надо было бы уйти, но… я не смог.

Одно движение, и золотистое платье поползло с идеальных плеч.

— Они… — руки Кошки ловки, они гладят, расстегивают, развязывают, снимают. — Они бросили тебя одного, потому что им так было проще. Мы ни при чём, это он во всём виноват!.. — Куснула его за ухо, чувствуя, как разгорается сама и зажигает его. Было в этом что-то, прийти и выпустить на волю заснувшую, похоронившую себя под слоем золы и пепла мощь.

А он закрыл глаза и вбирал её всю — руками, ладонями, пальцами. Лой почудилось, что сотни легчайших дуновений касаются её, ласкают, нежат. Да… это вам не Торн с приснопамятной водяной версией себя самого, да ещё и с увеличенным до предела мужским достоинством!

— Дразнишь, Лой… дразнишь старика…

— Никакой ты не старик! — горячо запротестовала она, оторвавшись от его губ и ничуть не кривя при этом душой. Не было в нём этой старческой расслабленности, потерянности, опустошённости. Не было ужаса перед неизбежным. Были вина, осуждение себя и запертая, как в тюрьму, в этой плоти сила.

Она разом и отдавалась, и овладевала. Рушила шлюзы и плотины, возведённые в себе самой. Принимала его и вручала власть над собой.

Когда её накрыло первый раз, пришлось даже впиться зубами в подушку.

— Не… бойся… нас… не подслушать…

Лой Ивер окончательно отпустила себя на волю.

… - Ты изменился. Смотри, как ты изменился! — она лежала рядом, водила мизинцем по складкам и морщинам его лица. И, опять же, ничуть не врала.

Морщины разглаживались. Кожа молодела на глазах. А самое главное — из взгляда уходили глухие тоска с отчаянием. Запертая сила вырвалась на свободу; не зря всё-таки маги живут куда дольше обычных людей.

— И всего-то требовалось, чтобы одна Кошка вспомнила о старом чародее и решила заглянуть на огонёк…

— Но эта Кошка так и не сказала, с чего ради она вдруг вспомнила и завернула.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я зря это делала?! — Лой опять решила слегка обидеться.

— Не переигрывай, Кошка, — он погрозил ей пальцем. — Прекрасно знаешь, что не зря. Но всё-таки, что стряслось? После стольких лет…

Лой поколебалась немного. И рассказала — всё. Ну, или почти всё.