Не время для героев

— Вспомнилось одно… — неуверенно начал Максим. — Мне двадцать пять было. Ну и как-то простудился сильно, температура поднялась под сорок. Даже сознание терял. — Он помолчал. — И тогда на помощь мне пришли не супергерои, а простые люди. — Максим вновь умолк. Затем с теплом в голосе сказал: — Мои папа и мама. Помню, отец отпросился с работы, вернулся домой, посадил меня в машину и через весь город, на полном ходу, отвез в больницу. Диагноз врачи поставили неважный — запустил я простуду, в легких начала скапливаться жидкость. Срочно нужно было ставить дренаж. А у меня ведь ничего не было тогда. Студент пятого курса. Никаких доходов толком… Все — родители. Все они, понимаешь? Платили, еду привозили, заботились, подбадривали. — Черкашин засопел трубкой. — И только на больничной койке до меня дошло: никакие они не герои эти чудо-мэны с большими мускулами да крутыми способностями. Настоящими супергероями для меня в тот день и навсегда стали мои родители. Те, кто ограждал от бед и выдергивал из самых безнадежных передряг. И только в двадцать пять лет до меня дошло, как я их люблю.

Жендальф с недоумением и уважением взглянул на друга.

— Нет, ну согласись надо быть сверхчеловеком, чтобы вытерпеть такого оболтуса, — разогнал неловкость Максим.

Маг улыбнулся и кивнул.

Черкашин затянулся табачком, и спросил:

— Ты давно знаешь Савельева?

Брови мага вытянулись, он кивнул:

— Давненько. А что?

— Да какой-то дядя Миша нелюдимый. Говорит в основном по делу, серьезный, весь в себе.

Жека выпусти дым, сказал:

— На то есть причины. Так было не всегда.

— Персонаж? — утончил Макс. Жека отрицательно покачал головой. Может быть, он бы рассказал Черкашину больше, но в этот момент к ним вышел Топольский.

— Ужин готов, — сообщил Олег.

— Твои кулинарные способности вызывают большие сомнения, — заявил Максим, поднимаясь и выколачивая трубку о перила.

— Нормально я готовлю, — возмутился вампир.

— Упырь-меню? Борщ на кровище, вареники в красной сметане, сырые котлеты… — принялся перечислять Нео.

— Так вкусно рассказываешь, — Топольский шумно сглотнул слюну.

— Ага. Вернемся домой — трек для тебя запишу, кулинарный, — пообещал Максим. — Будешь меня слушать, когда захочешь, слюни пускать.

— Пожалей мои уши, — взмолился Олег.

Они прошли на кухню, там уже сидели Брыжч и Миххик.

Нео взглянул на гастрономическое творчество друга и картинно прижал руки к груди.

— Олежка! Родной! Забираю свои слова назад. — Он подошел к столу, сел напротив тарелки с ужином, склонился, с напускным восторгом рассматривая «блюдо». — Гениально! Это шедевр! Magnifique! — воскликнул Черкашин. — Только истинный столовый гуру мог создать нечто оригинальное: хлеб с ветчиной! — Он подхватил большой бутеброд и надкусил. Хлеб был свежий, мягкий, а ветчина сочной, подкопченной. — Не, ну ниче так… — смягчился Максим.

Все ужинали, кроме Олега. Брыжч взглянул на него, спросил:

— А вы чего не едите?

— Я уже перекусил, — сказал Топольский, и быстро добавил: — Нахватался, пока готовил.

— А-а-а… — протянул собачник.

В этот момент, где-то в глубине дома, тяжело пробили часы. Шесть вечера.

Брыжч отложил недоеденный бутерброд, утер усы, сказал строго:

— Все. В сад ни ногой. У патрона свидание начинается.

Поужинав, мужчины разбрелись по дому: Нео исследовал комнаты, Брыжч с Миххиком и Топольским отправились в гостиную и, рассевшись по креслам, курили и о чем-то беседовали.

Жека поднялся к себе. Он осторожно подошел к окну, отвел занавес и взглянул во двор. Барон преклонился на одно колено на краю пруда и терпеливо ждал. Спустя некоторое время, перед Врадликом вынырнула русалка. Волшебник пристально всмотрелся в диковинное создание. Она была действительно красива. Тонкие девичьи черты лица, мягкий овал лица, большие, чарующие глаза, полные губы. Длинные нефритовые волосы липли на плечи и манящую грудь. Русалка показалась из воды до пояса. Барон протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладошку, прильнула к Брынздэшу. Они о чем-то говорили, Врадлик порой нежно проводил пальцами по ее нежно-зеленоватой коже, гладил ее руки и плечи.

Их свидание длилось около получаса. К удивлению волшебника, они ни разу не поцеловались, даже на прощание. Русалка лишь обвила тонкими ручками барона за шею, что-то шепнула ему на ушко и лукаво улыбнувшись, скрылась под гладью воды. Врадлик долго смотрел, как гаснут круги на воде. Затем он медленно поднялся, отряхнулся, и бодрым шагом направился к дому. Жека торопливо вышел из комнаты и спустился по лестнице. Послышался скрип входной двери. По коридору маг направился в просторную прихожую, где уже были Брыжч, Топольский, Нео и Миххик.

Барон вошел, снял накидку и набросил на крюк стойки-вешалки. Он вздохнул и едва улыбнулся своим гостям. Взгляд его изменился.

— Доставай лучшее вино, мой друг, — обратился он к собачнику. — У нас гости. — Прошу располагаться, друзья. — Бринздэш протянул руку, указывая на двери гостиной.

Никто не проронил ни слова. Псарь быстро двинулся в сторону кухни. Гости же последовали предложению хозяина. Жека шел чуть позади, странно косясь на барона.

* * *