Не время для нежности

Вспышка почти рукотворного солнца вынудила Лау зажмуриться, и немного постоять так, привыкая к непривычному освещению. А когда он открыл глаза, то чуть было не рухнул вниз с высокого постамента, которым заканчивался коридор. Если бы не помощь Иглао, удерживающего его в подвешенном состоянии, так бы оно и произошло. Ослабевшие ноги отказывались подчиняться, а мозг не желал принимать увиденное.

Фиолетовое пламя под истекающим влагой потолком было сильно, но освещенности все равно не доставало. Дальние окраины пещеры кутались в осязаемо плотную тьму. Внизу шевелилось и хлюпало прозрачное месиво из переплетенных, сверкающих осклизлыми панцирями тел. Взмахивали, отбивая дробь о камни, шипастые членистые лапы, клацали жвала, будто предвкушая скорый обед.

Васер Лау был плохо знаком с обитателями городских подземелий. Дважды становился свидетелем выползших на улицы мелких созданий, с раздвоенным хвостом и десятком мелких подвижных лап с каждой стороны гибкого туловища, — и только. Этих имелось тут великое множество. Как и других, о которых он еще ни разу не слышал.

Огромные, едва ли меньше паровой коляски, бронированные червяки или гусеницы — медлительные и с виду не очень-то опасные. Какие-то то ли богомолы, то ли кузнечики. Жуки с витиевато выгнутыми рогами на голове и огромными клешнями чуть ниже рваной, с острыми зазубринами, полосы, заменившей им рот. Другие, поменьше, сплошь утыканные крючками и колючками…

Почувствовав рвотные позывы, Васер побежал обратно в коридор, которым пришли. Замер на пороге — вязкая тьма тянула к ногам тонкие ветвящиеся щупальца. Закашлял.

Когда желудок перестал выплескивать содержимое, он спросил:

— Почему чудовища не бросаются на нас. Почему не жрут?!

— Ты им неинтересен, — погрустнев, ответил висельник. — А всего то и нужно, что задать правильный вектор желаний.

— Я тебя не понимаю.

— Позже — все поймешь.

Потом их окружила полная тишина. Твари на дне пещеры замерли, словно прислушиваясь к чему-то. Иглао поднял голову — почти неощутимо содрогнулась земля под ногами. Однако этого хватило, чтобы с потолка посыпало жесткой крошкой. Наверху заскрежетало, хрустнуло — десяток остроконечных наростов со свистом врубились в бесцветное хитиновое озеро. Брызнула черная кровь.

Васер поднял руку, стер с лица и губ несколько вязких капель. Кровь была сладковата и горька на вкус.

Против ожиданий, щелкающее и жующее месиво под ногами не кинулось врассыпную, а продолжило щелкать и жевать, погребя под собой обездвиженные тела тварей, которым не повезло.

Иглао притянул пламя к себе и, ничего больше не сказав, нырнул в тоннель. Тьма поспешно отступала. Васеру казалось, что он слышал тихое густое шипение, когда искусственный лиловый свет касался ее призрачной плоти.

Висельник свернул на перекрестке — Васер остался один: тьма жадно облепила его, шурша и хлюпая сзади.

Чувствуя острые коготки, ручейком пробежавшиеся вдоль хребта, он на негнущихся ногах побежал за Иглао. Одежда давно промокла от пота и потяжелела значительно. Он едва поспевал за этим странным, внушающим уважение и страх человеком.

Да! Он так решил. Все-таки не чудовищем — человеком.

Они потеряли еще полчаса, блуждая в бесконечных тоннелях: промозглых, сырых и скользких. Иногда трудно было устоять на закругленном основании — ход извивался так, будто его прогрыз огромный червь. Васер падал, вымазывался в глине и грязи, но поднимался и неотступно шел за проводником.

Говоря откровенно, он наплевательски отнесся к тому, что им с висельником пришлось поменяться ролями. Теперь он чувствовал себя ведомым, но что с того? Всю жизнь Васер выполнял эту роль в тени Хозяина подворотен. Так почему бы еще раз не разыграть знакомую партию?

Лау видел силу, бушующую у несломленного узника в груди. От взгляда черных внимательных глаз бросало в оторопь и холодел затылок. Но за время знакомства тот не сделал ему ничего плохого. Даже твари не тронули их — отнеслись как к своим…

Иногда он останавливался и пытался отогреть дыханием немеющие пальцы. Из этих попыток почти ничего не выходило: с губ срывалось облачко едва заметного пара и холодное дуновение ветерка.

Он давно потерял направление. Но если раньше Васер мог примерно представить в какой части города они находятся — в свое время отчаянная девчонка по имени Виолика достаточно потаскала его бедную тушку по подземельям, волей-неволей вырабатывая внутреннее чутье к сторонам света. То теперь это чувство сбоило, вызывая страх быть заживо похороненным в земной толще.

При взгляде же на своего нового господина боль в груди, и ужас от всего происшедшего, куда-то улетучивались. Васер Лау сжимал крепче зубы, падал, в кровь ломал ногти в камнях, но поднимался и шел вперед, внимательно следя за плывущим впереди лиловым пламенем.

Потом появился звук: отдаленный, плоский…

Они прошли еще несколько поворотов, и он стал сильнее — утробный низкий рокот сотрясал вымороженное тоннелями нутро.