Не забудьте выключить телевизор

— У кое-кого даже ментовская, — уточнил Фома.

— За ментов ответишь, — прошипел Колян и взялся за сверкнувший в его пальцах ланцет.

— Господа, я все понимаю, — счел нужным вмешаться доктор. — Вы тут просто и благородно помогаете страждущим, а заодно косите от нескольких статей, так что напряжение чувств имеете большое. Но давайте пока оставим ченч между зоновской и армейской пластами культуры.

— Тем более, что разницы никакой, — примирительно, но в то же время торжествующе резюмировал Фома.

— Э-э, ну ты лох, в натуре, — ухмыльнулся Колян. — Ну да, с одной стороны, там хавка одинаковая, и все эти ларьки, и дубаки в погонах, и стукачи, и неволя, и если ты не местный, выебут, но никто же в крытке не заставляет тебя кроссы нарезать в противогазе и со всем этим говном, типа рюкзаков? И срок для всех одинаковый. Ну ладно, на флоте три, и если попал на кичу, то еще накинут, а для рэксов[2] — срок до пенсии, но это же детали.

— Дебилы! — крикнула Леночка. — Он вам говорит, что форма есть у всех — у ментов, рэксов, у шахтеров даже, я слышала, но эта форма — общая для всех только по названию. Ну, цвет там другой, пуговицы…

Доктор соскользнул рукой с кошачьего бока и нежно провел под Леночкиной грудью. Затем, когда тишина восстановилась, он продолжил:

— Все, о чем мы можем рассуждать, касается только формы вещей и явлений. По-своему вы правы, но суть пока не в этом. Дойдем и до цвета. Сейчас давайте посмотрим на туз пик. А propos, обратите внимание: и черви, и пики нарисованы в форме наконечника для копья. То есть — в форме треугольника. Стало быть, они имеют простое числовое значение — тройку, и сколько их, символов, на карте, в данный момент неважно. Теперь: что такое цифра три? Это — троица. Самое высокое в мироздании: Отец, Мать и Сын. От них исходит все. Теперь возьмем бубнастые…

Доктор развернул и всем показал бубновый туз.

— Буби — это что? Это — шаманский бубен. Ромб. А ромб — это четырехугольник. Значит, числовое значение — четыре. Если четыре, то значит, квадрат. А что такое квадрат? Самая устойчивая геометрическая фигура. А что такое правила геометрии, как говаривал старик Пифагор? Это законы, которые не отменить даже богам. Четыре стороны света, четыре стены, четыре магнитных центра. Это наш космос, в котором мы все бытуем. Его создала тройка. Но как? А очень просто. Прибавьте одну сторону к треугольнику — и получится ромб. Но это — с одной стороны. Со стороны Каббалы все иначе. Тройка над четверкой — это крыша над домом. Крыша, понятно?

— Правительство, — догадалась Лена.

— Мафия, — уточнил Колян.

— Далее, — сказал доктор. — Три плюс четыре равно семь. Это символ совершенства. Но — не человеческого совершенства, прошу отметить особо. Человека еще как бы нет. И где же он? Под кроватью папы Римского? А вот он! — воскликнул врач и безошибочно вынул из колоды туз червей. — Три плюс четыре плюс три равно десять. Десятка — это и есть мир с богоизбранным человеком, который испытывает на себе весь этот бардак. Ясно?

Колян замотал головой. Фома закурил.

— Поясняю еще раз, — сказал доктор. — Этот треугольник падает вниз. Проходит через квадрат как нож через масло, или отражается в нем, как в воде. Возникает нижний треугольник — тень высшего, но для нас он — высший, потому что мы видим его, а высший — не видим. Верхний выходит из Абсолюта как луч прожектора, его основание — бубен. А нижняя сторона бубна становится основанием для нижнего треугольника. Это — сошествие в материальный мир. Это и есть все мы, господа. Хомо саспенс и все твари, и все камни и растения, со всеми микроорганизмами и уголовным кодексом. Цвет высшего треугольника — черный, потому что это свет, которого мы не видим, а цвет этого треугольника — красный, цвет огня. Потому этот знак — черви, червонный, и потому мы под УК живем как черви, братаны. Но черви кушают плоть, эти маленькие змеи мудрости. И копят золото. А поклоняются Луне, которая — противница Солнца, которое и есть воплощение УК. Я знаю, почему в тюрьмах никого не выпускают на улицу. Это умные люди придумали. Они понимают, что этому человеку Солнца уже не надо, оно уже настигло его, обожгло. И потому пусть его хранит Луна. Это гуманно, я считаю. А золото обожествили — как напоминание об УК и как приманку.

— Сейчас золото законно не сделаешь, — задумчиво пошевелил ушами Фома.

— А верхний тогда какой? — спросил Колян.

— Верхний — пики, — расслабленно ответил доктор. — Я уже говорил. Они — черные.

— Хрень какая-то, — засомневался Фома. — Черных надо мочить. Вон их сколько на рынке. И в Афгане их мочат.

— Да че хрень-то, — презрительно сплюнул Колян. — Для космоса черный цвет — самое то. Вот ты идешь, допустим, ночью по улице. Фонари поразбивали, звезд нет, полный абзац. Тут впереди — непонятки. Ты идешь и стукаешься лбом. А это, оказывается, стоб фонарный. Типа свет, который мы не видим.