Не здесь и не сейчас

— А можно производство посмотреть? — спросил Макс, обернувшись в дверях директорского кабинета. Я раньше у вас был на экскурсии, мы в шестом классе с профессией зоотехника знакомились. Интересно, как теперь тут всё стало.

— Давай, — благодушно махнул рукой директор и крикнул секретарше: — Зина, ребята по территории пройдутся, так что ты охрану-то случай чего не вызывай пока.

На улице концессионеры переглянулись, и Васильев уточнил:

— Мы ведь об одном и том же подумали, когда он про помёт сказал? Давай, Макс, вспоминай, что тут где, веди к сортировке.

Фабрика была небольшая, на сортировке у конвейера работала всего одна девушка, что сильно облегчило задачу. Поболтав с птичницей, компаньоны выяснили, что девушка — мать-одиночка с годовалым ребёнком на руках, что зарплата у неё — 900 рублей в месяц, и что столовым, то есть слегка испачканным, является примерно каждое десятое яйцо.

— А давайте сделаем так, что столовым будет каждое, скажем, третье яйцо ну, или даже второе, — предложил представительный Васильев.

— Это как же? — удивилась птичница.

— Смотрите: ставите здесь банку с жидким помётом — помёт ведь на фабрике найдётся, надеюсь, — в банку кладёте перо, с его помощью на каждое третье-второе яйцо на конвейере наносите немного помёта и помещаете в лоток для столового яйца. А мы вам даём тысячу рублей прямо сейчас, просто за то, что вы об этом подумаете, и четыре тысячи рублей — завтра. Если, конечно, завтра к полудню на фабрике будет в три раза больше столового яйца, чем обычно.

Назавтра кладовщица, удивляясь, откуда это взялась такая прорва столового, отгрузила им больше трёхсот коробок дешёвого яйца. Птичница-сортировщица, которую для окончательного расчёта вызвали в город, сообщила о большом переполохе, начавшемся после того, как директор просмотрел накладные по утренним отгрузкам.

— Орёт, конечно, сильно. Сначала на меня орал, а я-то что? Сказала, сколько было грязного яйца, столько в столовое и положила, пусть докажет, что не так было. Или вообще — пусть другую дуру на эти копейки ищет. Теперь на зоотехника орёт, с чего вдруг у него куры сраться начали. Скоро они кур проверят, и тогда уж точно на вас подумают. Так что валили бы вы отсюда, — благожелательно попрощалась птичница, получившая за сообразительность и инициативность на тысячу больше, чем было обещано.

Прежде чем свалить, они ухитрились прикупить на местном мясокомбинате полторы тонны полукопчёной колбасы по очень привлекательной цене, и этот продуктовый набор — колбаса и яйца — на ура пошёл в трудовых коллективах областной столицы. Торговали в РОВД, в горгазе, в водоканале, на вагонном — везде, где у ребят были родственники и знакомые, способные подкинуть начальству идею о продаже работникам продуктов по сниженным ценам. Несмотря на то, что покупателям товар обходился намного дешевле, чем в магазине, прибыль продавцов составляла не менее 70–80 процентов.

Яйца с колбасой продали за две недели, и, не успев порадоваться хорошему началу, оказались в тупике. Выяснилось, что теперь даже производители, не говоря уж об оптовиках, поднимают цены гораздо быстрее, чем те растут в рознице. Чтобы ещё раз обернуть занятые под 40 % в месяц деньги, купили на расположенном в пригороде пищекомбинате несколько тонн колбасы почти в три раза дороже первой партии, сделали мизерную наценку, и не без труда пристроили в розничные магазины на реализацию. Недели через две недели магазины стали возвращать колбасу из-за отсутствия спроса. Товар уценили вдвое и снова поехали по трудовым коллективам, однако и там спроса почти не было: в прошлый раз работники набрали недорогих продуктов про запас. Колбаса, хранившаяся в кладовке книжного магазина, где папик Майкла держал коммерческий отдел, начала портиться. Каждое утро перед началом продаж кто-то из концессионеров дегустировал колбасу, съедая граммов двести на завтрак. Остальные ждали час, и, убедившись в отсутствии у дегустатора симптомов отравления, отмывали обвязанные шпагатом батоны от высыпавших на оболочке белёсых пятен соли, протирали их подсолнечным маслом, сушили над разведённым за магазином костром и развозили по розничным точкам. Однако настал день, когда пятна из белых превратились в зелёные, и дегустировать товар никто не решился. Выбросить пришлось почти тонну. В итоге на второй операции начинающие бизнесмены потеряли гораздо больше, чем заработали на первой.

11

Ещё несколько недель прошли в безуспешных попытках найти хороший товар. Изредка эти метания перемежались какими-то совсем уж мелкими посредническими сделками. Когда Майкл отдал кредиторам проценты — 400 тысяч рублей, баланс коммерческого товарищества завонял посильнее выброшенной колбасы: полмиллиона наличными на руках и миллион долга, который через месяц превращался в миллион четыреста тысяч.

При таких невесёлых обстоятельствах до них дошёл слух, будто в одной из областей Поволжья на дворе до сих пор социализм с ценами годичной давности, и двух концессионеров — Макса с Гошей — отправили туда на разведку.