Не здесь и не сейчас

— А мы, бл. дь, потому здесь, что деньги у нас есть не только на исполнителя, но и на оперативное сопровождение заказа, — прошипел Макс, который интуитивно начал работать на контрасте с серьёзным, владеющим собой Васильевым и мгновенно вошёл в образ нервного, загнанного в угол и готового на всё врага. — Так что спрятаться у тебя вряд ли получится, скотина ты лживая, погань вонючая, тварь, бл. дь, неблагодарная. А насчёт того, зачем мы здесь — так затем, чтобы тебя, паскуду, предупредить.

— А, пугать будете, — оскалился Орленко. — Ну-ну.

— Зачем нам сейчас-то тебя пугать? — пожал плечам Васильев. — Пугать мы, пожалуй, могли месяц назад, когда ты на брата насчёт наших адресов наехал. Можно было, кстати, тогда и по-хорошему поговорить, нам тоже весь этот геморрой ни к чему был, не говоря уж про лишние расходы. Но ты ж тогда исчез. Ну, мы твой намёк поняли — ты всё решил, никаких разговоров не будет. Так что пришлось нам немного подсуетиться. Я это всё к тому, что сейчас нам тебя пугать уже незачем, сейчас дело сделано, осталось последнее — тебе информацию передать.

— Ну, давай уже передавай, и отваливайте. Мне по делам пора, а с вами насчёт предъяв ваших левых мне тут базарить некогда, — Орленко вёл себя нагло, как человек, уверенный в себе и своей безопасности, однако нервные, бегающие по углам прихожей глаза выдавали его страх. Внезапное появление врагов в снятой месяц назад квартире нельзя было объяснить ничем, кроме хорошо организованной слежки. А где профессиональная наружка, там и до киллера недалеко.

— Так мы это, мы и передаём, ты потерпи ещё чуток, мил человек, уже немного осталось, — включил юродивого Васильев. — Тут ведь как дело было? Когда решил ты лавэ по лёгкому срубить и наезд на нас организовать, пошли мы за советом к уважаемым людям. Денег им принесли, спросили, как нам при раскладах таких гнилых лучше подстраховаться. Люди подсказали, вывели на исполнителя, чтобы мы заказ на тебя сделали. Но заказ отложенный, под условием. Человек работает либо по нашей отмашке, либо по факту нашей гибели или исчезновения. Заказ действителен в течение года, больше мы по деньгам не потянули. Вот такая для тебя, чёткого пацана, информация, — на этой фразе Васильев резко сменил регистр и произнёс её очень жёстко. — А дальше, Олежек, сам думай. Тебе жить. Ну, или нет, там уж как у тебя получится, — нехорошо улыбнулся Васильев.

Увидев тогда страх в глазах Орленко, Макс успокоился и начал спать по ночам. «Вряд ли такой тип готов жизнью рискнуть, чтоб наш блеф проверить. Да и откуда ему знать, что это блеф: он-то нас не смог найти, а вот мы его разыскали. Так что он, скорее, другую наводку для бандюков будет искать, безопасную», — рассуждал Максим, продолжая, впрочем, ночью держать гладкоствол с картечью на полу у дивана.

А через несколько дней после визита к Орленко из Москвы докатился слух, будто квартиру их главного столичного партнёра расстреляли из гранатомёта. На предложение Макса помянуть знакомца Васильев ответил отказом. «Я лично ни в чём не уверен, — сказал он. — Деньги у них были, а про инсценировку Федя давно болтал. Говорил, есть у них в столицах такая услуга, типа эксклюзивная — фальшивые похороны. Свидетельство о смерти, могила с памятником, всё серьёзно, короче. За большие бабки могут даже автокатастрофу или поджог организовать, ну, или просто заметку о происшествии в газете тиснуть. Помню, Федя никак решить не мог, сколько родственников предупреждать. Много нельзя — кто-нибудь наверняка проболтается, мало тоже плохо — скучать по ним будешь, да и расстраивать людей не хочется. Ладно, чего бы там у них на самом деле ни случилось, для нас новости по любому хорошие — если это правда, то Феди — как минимум официально — больше нет. Значит, тема с долгами москвичей для нас закрыта».

3

За воспоминаниями Макс не заметил, как уговорил полбутылки «Абсолюта». От водки он расслабился и поддался давно не проявлявшейся привычке — стал с наслаждением тосковать по любви, которая непременно случится с ним в будущем. Выпив ещё, Макс пожалел, что это сладкое, с привкусом лёгкой горечи, чувство не имеет в данный момент достойного объекта. Он очень давно не влюблялся с надеждой на взаимность, а уж вероятность влюбиться сейчас, как ему казалось, вообще равнялась нулю — чтобы влюбиться, он должен был сначала поверить, будто у него есть шансы. А какие шансы могут быть у человека без жилья, без профессии и с доходом в 100 долларов в месяц? Едко усмехаясь, Макс налил очередную рюмку, как вдруг в тихонько мурлыкавшей магнитоле зазвучал «Queen». Вот тут-то его и накрыло.

«Sometimes I get to feeling

I was back in the old days, long ago.When we were kids, when we were youngThings seemed so perfect — you know.»[66]