Не жизнь, а сказка

Понеслись отношения в режиме «качели». Запой, выход из запоя, ссора-прощение, детокс сработал, детокс провалился. И по новой. Взлёт, жар, любимое дыхание, а дальше опять провал, исчезновение. Хорошо, что запой происходил в его съёмной квартирке, я бы не справилась с потерей человеческого облика, со «всё под себя» и внутривенными промываниями.

Но качели моей миссии не отменяли. Сердце горело любовью, желанием всё отдать, помочь, но уходы в запои портили дело.

В Москву приехали Aerosmith, я отправилась брать интервью у Стивена Тайлера, и пока мы разговаривали, я подумала, как было бы здорово, если бы The CrossroadZ сыграли на разогреве у Aerosmith в Олимпийском. Высокая и достойная планка для русских музыкантов. Тайлер, увидев фотографию Серёжи у меня на экране мобильного (с хвостом и серьгой, в усах и в шляпе) спросил, что за чувак, и, услышав, что мой бойфренд — гитарист-блюзовик, сказал: вижу, правильный чувак, из наших. Мне было приятно, тут бы и разговор завязать, но у правильного чувака опять случился запой.

Пережили. Следующий взмах качелей. Я превратила свою дачу в звукозаписывающую студию, чтобы Серёжа там сидел и писал свои собственные сочинения, потому что сколько можно играть чужие каверы, хотя бы и великих музыкантов. Блюз — это всегда твой собственный голос. Дело вроде пошло.

А я тем временем придумала отправиться в Индию с севера, с Гималаев, через центр Раджастана на юг страны, в Бомбей, в святые деревни. К тому времени я начиталась книг по Веданте, Аюрведе, занималась йогой и увлекалась индийской философией, но в стране не была никогда. Вышло своего рода паломничество. Паломничество мечты. И пригласила Серёжу присоединиться.

Путешествие было почти волшебным: каждую минуту открывала Индию и влюблялась в неё ещё больше. Роскошные отели Оберой и придорожные трактиры, похороны чьей-то родни в Ганге и Тадж-Махал в пять утра, намотанные сотни километров в поездах, на машинах и пешком. Я жила словно в сказке, а Серёжу моего ничего словно не трогало — он смотрел на всё как будто со стороны, как человек, которому это мало интересно.

В конце нашего путешествия мы добрались до северных провинций, и там у меня произошёл печальный разговор с местным учителем веданты в ашраме. Он вдруг спросил, как мне живётся с этим вот человеком рядом со мной, как ухаживает, как хвалит, как заботится, как болеет за меня. А я не нашлась, что толком сказать.

Вернулись в Москву.

Стал накатывать холод. Качели со сближениями-исчезновениями раскачивались слишком сильно. Когда очень хочется и надо, чтобы любимый человек был рядом, а его нет — тяжко. Меня рвало на куски, я не могла сказать до свидания, но и жить с ним становилось одиноко.

На помощь пришла подруга Лори Родкин, известный ювелир, женщина — ходячая энциклопедия личных пертурбаций и приключений, черноволосая роковая колдунья родом из Чикаго. Мы познакомились в Москве на открытии её бутика и подружились. Харизматичная красавица, ближайшая подруга Шер, она к тому времени имела в своей биографии череду головокружительных романов со знаменитыми рок-н-роллщиками, включая Стинга и кого только не. Увиделись снова на парижских показах, обнялись и скорей отправились ужинать. Надо же всё обсудить! И я давай жаловаться: не могу дышать, не могу думать, не могу работать. Любимый человек большого таланта выбирает жизнь провинциального неудачника, раз в месяц превращается в свинью, плюёт на себя, на всех и даже на такой бриллиант, как я. За двадцать лет не написал ни одной новой песни и морочит мне голову, что алкоголь, видите ли, расширяет талант и сознание. Невыносимо!

Лори в ответ не стала меня обнадёживать, зато много прояснила. В сухом остатке: «плохие парни» — это беда. Они такие плохие, что подойти страшно, и чем краше и талантливее, тем опаснее. Но вот поёт он на концерте и глядит только на тебя, и ты — прямо как принцесса, которой волшебная птица заливает свои трели. И всю эту ворожбу ты принимаешь на свой счёт. А он тут весь стадион качает, сотни-тысячи подпевают. А ты всё думаешь, что весь этот концерт — для тебя лично. Ловушка-с.

В заключение Лори сказала: тебе придётся решать самой. Ты можешь превратиться в медсестру, специалиста по детоксу, в психотерапевта — а хорошо бы ещё и в продюсера. Если ты готова — вперёд. Но это full time job, работа на полную ставку, короче, «журналист меняет профессию». Или — говоря другому «нет», ты себе говоришь «да».

А у меня ничего не получалось. Жаркие встречи и муторные разлуки. Мне всё хотелось, чтобы помог случай. А он всё не подворачивался.

Последнюю попытку я осуществила в Питере. Туда с концертом приехали Rolling Stones, и я отправилась с друзьями послушать любимых музыкантов. Сидели мы в первом ряду, я скинула свои двенадцатисантиметровые каблуки, прыгала на стуле, ловила брошенные Китом Ричардсом медиаторы. А в эти гастрольные дни у Мика Джаггера был день рождения, который он праздновал в узком кругу, в одном из питерских дворцов, кажется, во дворце Белосельских-Белозерских, и меня пригласили.