Небесная танцовщица и капитан

Капитан выпрямился и отступил. Лицо у него было бесстрастное, но Элли показалось, что он необычайно задумчив.

Элли не удержалась и едко сказала:

– Решили посмотреть, как мы кривляемся на сцене? Вы же не любите подобные развлечения на борту.

– Не люблю, – сказал капитан. – Но рад, что заглянул на репетицию. Потому что увидел ваш танец и услышал вашу песню. Жаль, что на концерте вы будете выступать с другим, легкомысленным номером. Мне понравился этот.

Он задумчиво потер заросшую за день щеку, глядя Элли в глаза.

Она молчала, не зная, что ответить.

– Вы очень талантливы, госпожа Селеста. Совсем не похожи на любительницу. Вы могли бы блистать на сцене Королевского театра.

– Спасибо, – пробормотала Элли и поспешила к себе, чувствуя необычайное смущение.

Подвыпившие посетители «Электрической стрекозы» часто расточали ей комплименты. Целовали руки, закатывали глаза и называли несравненной.

Но ни один из тех комплиментов не согрел ее сердце так, как несколько скупых слов, произнесенных этим сдержанным мужчиной с ледяными глазами.

Глава 9

Второй день полета подошел к концу, небо за иллюминаторами потемнело. «Горгона» шла низко, но завтра должна была подняться выше. Пассажиры пока могли наслаждались видом океана, который вечернее солнце зажгло фантастическими красками. Погода была тихой и ясной, но синоптик ходил хмурый и все бормотал про шторм, в который скоро предстояло войти «Горгоне».

После репетиции и короткого разговора с Ларсеном Элли была измотана. Даже железной выносливости артифисы есть предел. Но в каюту она не пошла, а отправилась побродить по палубам. Посидела у открытого окна в салоне, полистала журналы в библиотеке, заглянула в казино.

Там, как всегда, толпились пассажиры. Крупье метали карты не покладая рук и не жалея угодливых улыбок.

В дальнем углу Элли приметила Красавчика Криса в странной компании. Он сидел за одним столом с доктором Гризвольдом. Оба угощались ликерами, потом Крис потребовал бутылку игристого. Судя по его глуповатой улыбке, он уже был изрядно навеселе. А вот доктор Гризвольд не показывал признаков опьянения. Он цедил свой напиток и внимательно слушал Криса, изредка задавая вопросы.

Любопытно, о чем таком интересном они ведут беседу? Какие у них могут быть общие темы для разговора?

Мужчины заметили ее появление и одновременно глянули на нее: доктор внимательно и холодно, Крис виновато. Потом Крис отрицательно мотнул головой, что-то сказал доктору, торопливо встал и отошел к столу, где играли в «фараона». Доктор остался сидеть, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.

Странное дело. Непонятно почему, но странное.

За два дня полета Элли куда ближе сошлась с тетей Дженни, чем с ее племянником. После того как Красавчик Крис понял, что его мужские доблести не привлекают Элли, он тоже утратил к ней интерес.

Однако как бы он не сболтнул лишнего о девушке, которая ворвалась в его каюту и спряталась под койку! Надо бы с ним поговорить.

Элли спустилась на техническую палубу, прошлась возле двери в трюмы и выхода на галерею, но скоро ее вежливо турнули механики и велели вернуться к себе.

Повздыхав, пошла в каюту.

И как только открыла дверь, насторожилась. Чутье, которым она обзавелась за три года проживания в «Электрической стрекозе», било набат.

В ее каюте кто-то побывал!

Она огляделась и успокоилась: приходила горничная. Вещи аккуратно разложены, пыль протерта, на крючке висит новое полотенце.

Но что это? Сердце Элли часто забилось.

На столике у иллюминатора лежал букет орхидей. Розовых, хрупких, с нежной фиолетовой сердцевиной. В столовой выставляли более простые сорта.

Почему горничная принесла ей в каюту орхидеи? Неужто каждый пассажир первого класса получил такой дорогой подарок? Авиеткой доставили лишь два ящика, только и хватило украсить столовую и салон.

Да нет же: это был подарок лично для нее! От человека, который имел право взять лучшую орхидею из посылки. И уж точно, этим человеком не был жизнерадостный живчик Блоб.

Капитан Ларсен. Эвклид... Это подарок от него. Он прислал ей орхидеи.

Элли взяла букет, мысленно произнесла так не подходящее капитану имя и вдруг разволновалась.

Кто бы мог подумать, что капитан способен на такой поступок!

– Это лишь знак благодарности за приятную компанию в небе и красивую песню, – вслух сказала себе Элли и бережно погладила пальцем тонкий лепесток.

С цветами на столе каюта стала выглядеть куда уютнее.

Элли улеглась на койку, погасила свет, но опять не могла уснуть. Сначала она вспоминала события дня, и то счастливо улыбалась, то тревожилась. Тишина и одиночество по-прежнему угнетали. Она вновь подумала, не выбраться ли ей на ночную прогулку, но вспомнила о запрете капитана.

Элли ворочалась с боку на бок, взбивала ставшую горячей подушку. Сквозь стену соседней каюты время от времени доносилось тоненькое поскуливание. С наступлением ночи лисичка тоже начала волноваться и тосковать.

Было слышно, как вставала тетя Дженни, чем-то гремела, тихо говорила, но лисичка скулила, тявкала все громче и не желала успокаиваться – как будто тоже чувствовала приближение шторма.