Небесные (СИ)

- Твоя первая сходка. Внимательно слушай и запоминай, отныне ты с нами вовек.

С этим бы Карим поспорил: не так давно из стайки Хашима исключился Горок - объявил на очередном собрании, что женится и развлеченьям конец. Хашим за ним тайком две недели бегал, упрашивал вернуться - Карим подглядел. Но уличать во лжи не стал, только закивал и грозно нахмурился.

Сходка Карима совершенно разочаровала - каждый по очереди вставал с места и с пышными, несвязными, а порой и совершенно бессмысленными речами вручал главарю какую-нибудь сворованную мелочь: глиняный горшок, прохудившиеся сапоги, битую посуду. Карим даже задался вопросом - было ли то действительно украдено или же притащено за ненадобностью из дома? Сам Карим в качестве дани принес бусы, но в ходе действа незаметно снял собственный шарф и передал его. Хашим выглядел откровенно довольным. А бусы потом можно подложить бабке - благо, ее они и есть.

Витиеватыми фразами Хашим поблагодарил своих подданных и распустил собрание, условившись встретиться в том же месте через неделю.

- Тебе повезло, - сказал КаримуОндор, - вчера в стаю приняли, а сегодня уже на сходку попал. Я свою сходку шесть дней ждал, ночами не спал, волновался, все думал, что здесь и как. Даже представить не мог, что будет так... здорово.

- Даа, - протянул Карим, - место действительно поражает воображение, такое запущенное и мрачное, что сразу навевает на мысли о гордой общине, а само собрание воистину поразительное: подношение преданными людьми бесценных даров самому известному властителю города. Столько впечатлений за один день, что и целой жизни не хватит, чтобы осмыслить.

- Вот-вот... и я также... я так рад, что меня приняли... Ты же знаешь, я тут особо никому не нужен... Только Хашим согласился... Взял к себе... Заботится.

- Величайшей души человек, - согласился Карим.

- А знаешь, я ведь сначала против был, чтоб тебя брали. Ты ведь от нас всех отличаешься. И внешне, и... Постоянно где-то пропадаешь, что-то придумываешь, что-то ищешь. Я думал, ты в стаю из любопытства хочешь, не взаправду, а понарошку, чтобы посмотреть, как тут, изнутри. А для меня община - это все, это моя жизнь. И я очень не хотел, чтобы пришел такой посторонний как ты и все высмеял. Но ты понял. Здорово, что я тогда ошибался. Добро пожаловать в стаю.

Кариму стало стыдно, но он широко улыбнулся и хлопнул Ондора по плотному плечу.

- Это несерьезно, - рассказывал он позже деду, - они носят ему всякий хлам и поклоняются как божку. Будто дети, ей-богу.

Они находились на плато выше Барада, выше уровня табачной дымки. Над их головами был другой слой: ни разу ни пушистый и не мягкий, а сплошь вытянутый и перистый, но совершенно безвредный. Подъем по узкой тропке старик преодолел с трудом, теперь сидел на деревянной скамье и рассерженно пыхтел - старость в этом богом забытом краю давалась нелегко. Карим гарцевал вокруг: переворачивал и ворошил солому, раскладывал чаши, миски и горшки, разводил огонь в печи, попутно смешивал в одном чане золу с пеплом, глиной и опилками, мял прошлогоднюю кашицу в деревянной кадке, критично оценивал навес и ни на секунду не замолкал.

- А то испытание, которое они мне дали? Я практически уверен, что это было самое рискованное и опасное дело за всю историю правления Хашима. А поручили его мне, потому что не хотели принимать - мол, слишком сильно от них отличаюсь. А эта рухлядь, которую они ему таскают? Да у нас и в сарае такого нет. Это же просто смешно! А сама сходка состоялась на мельнице, мы сидели на тюках из-под муки - очень по-злодейски. Я ожидал много большего: секретных миссий, грандиозных планов, неожиданных тайников с награбленным добром, смертельных схваток с другими общинами или хотя бы захватывающих погонь. Ну или побегов от осведомителя, на крайний случай. Кстати, давно хотел спросить - почему его называют осведомителем? То есть, все знают, что он докладывает о происходящем царю, но как он это делает? Он хоть раз видел живого царя? И вообще, хоть раз ему что-то сообщил? Потому что у меня такое ощущение, что царь о нашем существовании даже не подозревает, потому что в противном случае с нас взимали бы дань. Так если царь не знает о нашем существовании, каков тогда смысл в существовании осведомителя? Ведь он уже давно не выполняет того, для чего поставлен, а раз так, никакой властью он не наделен. А раз и власти у него никакой нет, то и опасаться его стоит не больше, чем комара. Я ведь прав?

- Настоящей власти у него нет, - буркнул дед, - не было и не будет. Символ он, царский знак, а мы знаку тому и подчиняемся как распоследние ослы.

- Стало быть, если мы это донесем до остальных, у нас и той власти не будет, так что твори, чего душа пожелает?

Дед встал, крякнул, натянул рукавицы, взял ухват. Карим метнулся, подал горшок, щепой открыл дверцу раскаленной печи. Наружу метнулся язычок пламени, Карим поймал его в миску, закинул обратно. Дед разместил внутри остальную посуду - теперь только ждать.