Небесный капитан

Впрочем, полковник не озвучил еще одну причину нынешней акции. Гнев! Лиза про гнев тоже промолчала. Про гнев, ненависть и острое желание грохнуть подлеца, как бешеного пса! И даже не столько за Шлиссельбург, — где черт знает, что произошло на самом деле, — сколько за Африку. Вот за Ярубу Седжвику и в самом деле полагалась секир-башка!

Между тем геликоптер, идущий над водой со скоростью сто двадцать километров в час, пересек пролив по плоской дуге — имевшей в длину порядка восьмидесяти километров — и достиг берегов Соединенного королевства километрах в двадцати к северо-востоку от устья Темзы. К этому времени небо затянуло темными дождевыми облаками, и наступили ранние сумерки. Клара подняла машину на высоту двухсот пятидесяти метров и легла на заранее оговоренный курс к лесному массиву. А еще через несколько минут пошел дождь, и геликоптер стал не только невидим, его и услышать-то теперь было почти невозможно.

И дальше все шло точно по плану. Посадка в лесу, маскировка геликоптера и сооружение «лежки» для Клары в кроне старого дуба, одиноко стоящего на краю крошечной поляны.

— Клара, — напутствовал пилота Рощин, — к машине не подходите. Сидите на дереве и старайтесь не шуметь. Если все-таки кто-нибудь найдет геликоптер, все равно оставайтесь на дереве и в бой не вступайте. Ждите нас.

— А если они тут засаду устроят? — попыталась протестовать пилот.

— Им же хуже! — пожал плечами Рощин. — Но с дерева не слезайте и в это дело не вмешивайтесь, лады?

Клара согласилась. В конце концов, Рощин пластун, а она всего лишь пилот легких машин.

* * *

— Вы уверены? — Рощин не пытался ее переубедить, просто спрашивал.

— Считаете, лишнее?

— Не знаю, — покачал он головой.

— Тогда решено! — Лиза осмотрела всех присутствующих и подвела итог: — Нильсен и вы, Вадим, держите главный и служебный входы. Бейли в машине. Работаем мы с Анфисой…

— Может быть, наденете маски? — мрачно поинтересовался Нильсен.

— Зачем? — удивилась Лиза. — Кто в здравом уме и твердой памяти поверит, что майора Седжвика завалила баронесса фон дер Браге в паре с женщиной типичной индейской наружности? Скажут, бред и инсинуации. А спросят лично, так у нас с Анфисой алиби имеется. Мы всю ночь пили и гуляли в вашей, между прочим, компании. Так что нет, работаем мы вдвоем и без масок.

Ну, они и сработали. Вошли шумно. Разговаривая на повышенных тонах и исключительно по-русски. Народу в заведении было немного, но женщины, по-видимости, никого не замечали. Продефилировали к стойке, с воодушевлением вываливая друг на друга такие заряды изощренной брани, что обалдели даже те из присутствующих, кто по-русски не разумел, то есть практически все.

— Два стакана водки! — потребовала Анфиса, когда дамы достигли прилавка.

— И соленый огурец! — добавила Лиза, так же как и Варза, даже не взглянув на бармена.

— Прошу прощения! — Бармен их, разумеется, не понял.

Пришлось перевести.

— Ну, вы тут и дремучие! — удивленно взглянула на него Лиза, переходя на ломаный английский. — Два! — и она показала обалдевшему мужчине два пальца. — Стакана! — указала она пальцем на посуду нужного объема. — Водки! Водки налей! Компреву?

— Два стакана, миз? Таких?

Но Лиза уже отвернулась и смотрела на майора Седжвика, встающего из-за стола, где он, по-видимому, выпивал с друзьями. Собутыльники шпиона — к слову, их было всего двое — продолжали сидеть, глядя на Лизу в немом остолбенении. Совсем другое дело Седжвик.

— А! — сказала Лиза, указав на него пальцем. — Вот и ты, барбос!

— Вы не перестаете меня удивлять! — покачал майор головой.

— Не расстраивайтесь! — усмехнулась в ответ Лиза. — Это в последний раз! — И она выхватила автоматический пистолет из наплечной кобуры. — Прощайте, сэр!

Седжвик такого развития событий не ожидал. Так и умер с маской неподдельного удивления на красивом — можно сказать, породистом — лице.

— Ну, что, отпустило? — спросил Рощин по дороге назад.

— Полегчало! — кивнула Лиза. — Просто гора с плеч.

Глава 3

Что было, что будет, чем сердце успокоится

Август 1932 года

После акции в «Ведерке с кровью» разъехались кто куда. Лиза, например, отправилась кружным путем в Гейдельберг к Штоберлю. Сначала в Амьен своим ходом, то есть все на том же арендованном автожире, но оттуда уже двигалась пассажирскими линиями то по земле, то по воздуху. Из Амьена в Париж, оттуда в Реймс, и через Метц и Карлсруэ в Гейдельберг.

На постоялый двор не поехала, поселилась «назло врагам» в доме номер семь по улице Стейнзейтвег, тем более что по давнему завещанию дом принадлежал ей, как «любимой женщине и наследнице» доктора Тюрдеева.

«Любимая женщина? Серьезно? А завалить меня он решил, как агента потусторонних сил? Умереть не встать!»

По сравнению с прошлым декабрем дом выглядел вполне сносно. Полы и окна вымыты, пыль сметена, и все на ходу, так как Лиза позаботилась об этом заранее. Вода, электричество, телефон, чистое постельное белье и все прочее, что может понадобиться человеку, который вернулся домой.