Небесный огонь

Нынче тоже ничего необычного не происходило. Кроме того, что в этот раз он находился не в толпе зрителей, а среди испытуемых. Болот сильно волновался, хотя знал: в войске Модун его умений никто не превзойдет. Не потому, конечно, что сам такой молодец. Просто с ним-то матушка занималась с малых весен.

Отрядники гоняли парней в натазниках, с повязками на глазах, между вонзенными в землю мечами. Болот пришел первым и даже не оцарапался. Вслепую рубили мечом по расставленным целям – опять первый, из всех ударов ни одного лишнего. Ему ли тут плошать, слово «цель» было ключевым в их с матушкой ежевечерней молитве.

После игрищ с мечом главные судьи Хозяйки сказали, что такое мастерство видят у новичка впервые. Ни в чем не подвел Болота, именем Меч, его преданный меч-болот, носящий имя Человек.

Молодой воин усмехнулся, вспомнив, как в детстве на задворках ссаживал головки с дягиля. Только свист слышался – за изгородь улетали. Ох, сколько же воображаемых врагов поразил отточенный клинок, покуда Болот и Человек не приняли бой на настоящем ристалище! Тогда, при встрече один на один с другим оружейным булатом, и начало сниматься с меча тайное напряжение. Ведь он, как и его хозяин, не знал до той поры, на что способен. На Посвящении оба они повзрослели и возмужали.

Вот в словесном состязании Болот оказался не лучшим. Матушка огорчилась: не в нее пошел сын. Уж она-то была спора на слово, задевающее не хуже лезвия. Хозяйки Круга оценивали и умение держать в узде пыл обиды от насмешек. Парни на смех подняли, что голод и Болот друг друга совсем не терпят. Слово за словом – занозами втыкались издевки, еле скрепился. Ну, что правда, то правда: впрямь изрядно мучился без еды. Во все дни Посвящения по утрам давали по кусочку мяса – и всё. Хвала Илбису, удалось преломить себя, не дать гневу ослабить душу обидой. Дядька Быгдай шепнул, мол, сам багалык Хорсун не слывет искусником в метких ответах, поэтому Болот не слишком расстроился.

Много было всего. Парню чудилось, что с ним такое однажды уже случалось. Это ощущение не покинуло его и на последнем, самом жестоком испытании в пещере Камня Предков. А ведь оно, говорят, для каждого отдельное, потому что посылают его воины-предки, которые насквозь видят прошлое и будущее…

Хозяйки велели одеться во все ветхое. Как зашел, сказали:

– Корни крепки – поглядим, тверды ли ветки.

В пещере стало темно и туманно. Болот бывал в ней раньше на свету и примерно помнил, где она закруглялась. А тут померещилось, что перед ним открылся зев неведомого чудища. Громадная глотка начала приближаться с лязгом и грохотом, оказалась живой и в то же время железной…

О дальнейшем вспоминать не хотелось. Болот так и не понял, наяву довелось воевать с кем-то или то был сон. Наверное, сон. Но более всамделишного сна никогда не видел. Да что там видеть! Жуть и боль, ненависть и отчаяние, и большая, высокая, как полет, жалость к матушке, Илинэ, деду, долине, Великому лесу захлестнули Болота. А сам он горел в огне. Уже смерть пришла… и вдруг очутился снаружи.

Из пещеры донесся частый глухой стук, будто невидимые люди ударили ножнами в щиты. Далекие голоса закричали за спиной:

– Уруй! Уруй! Уруй!

Терзающая боль отпускала медленно и неохотно. По стенам бежали солнечные зайчики. Болот оглянулся, шатаясь, едва не падая. Как прежде, закруглялась задняя стена, сбитая из дерна и камня. Больше в пещере не было никого и ничего. Только тогда парень заметил, что от одежды его остались обгорелые клочья и срам не прикрыт. Попытался скрестить ладони на животе – жилы тянуло и скручивало, руки не слушались. Пришлось присесть. Подошли Хозяйки, набросили на плечи доху. Одна приглушенно осведомилась:

– Теперь-то хочешь ли ботуром стать?

Они еще спрашивают! Да пусть бы Болот и умер в пещере, защищая любимых своих…

– Да, – прошептал запекшимися губами.

Третья Хозяйка обернулась к людям и громко сказала:

– Воин родился. Уруй!

– Уруй, уруй! Уруй! – подхватила толпа.

Болоту думалось, что на последнее испытание ушло не менее двух варок мяса. Сильно удивился, когда увидел, как один за другим заходят в пещеру и почти сразу выскакивают из нее парни и девчонки. Одежда у многих была в крови, волосы торчали дыбом, на лицах ужас и боль. Будто впрямь в когтях Ёлю побывали… И снова:

– Воин родился, – с троекратным: «Уруй!»

После матушка спросила, что с ним случилось в пещере.

– Сама говорила – никто не рассказывает о том, – укорил сын, изумившись вопросу.

– Просто хотела спросить, вспомнил ли ты там слова-обереги, которым я тебя учила, – смешалась матушка. Не дождалась вразумительного ответа и ушла. Забыла позавтракать…