Небо для Баккена (СИ)

Если взглянуть на карту Фимбульветер, не особо присматриваясь, она покажется похожей на льдину, по которой хорошенько стукнули ломом. Ближе к центру, на месте пробоя, столица – Бьёрнкрог. Именно здесь столетия назад остановились и намертво уперлись отступающие перед ледником люди. Отсюда же их потомки начали расходиться, возвращаясь в прежние, уцелевшие поселения или основывая новые. К столице ведет множество причудливо изломанных, пересекающихся трещин-дорог.

Но рисунки отчаянно врут. По карте, например, от Гехта до Къольхейма дальше, чем до храма Багряного Дода, но добираться до родового замка гораздо быстрее. Все зависит от извилистости дороги и встречающихся препятствий. Хитроумный Орм, командор ордена Багряного, знающий все тайны подземных путей и рек, вообще может, верно, достичь любой цели, хоть на другом краю земли, если не в считаные часы, то уж за одни сутки точно. А тут караван будет тащиться чуть ли не трое…

На ночлег – еще засветло – расположились в том же трактире, что и на пути в столицу.

Невозмутимый трактирщик налил мне в кружку барка.

– Отпустили или сбежал?

– Отпустили.

– Эй, борода, плесни человеку искусства чего-нибудь вкусного!

Рядом плюхнулась Лив. Места на лавке достаточно, но она умудрилась притиснуться локтем к локтю, при этом вертится, как трещотка на гвозде. Удивительно подвижная девушка. Только что говорила с трактирщиком – и уже повернулась ко мне.

– Сейчас папаня все подготовит, представление будет.

Лив и ее папаня – бродячие актеры, мастера театра теней. Лучшие во всей земле Фимбульветер! Это и многое другое я узнал в первые же десять минут совместного путешествия. Опрометчиво приблизился к окликнувшей меня девушке и попался. Чтобы, сидя в санях, поймать за рукав всадника и удерживать его рядом, потребна незаурядная ловкость. Лив наделена ей в высшей степени. Равно как и даром красноречия. Говорит она не замолкая, и от голоса ее, в общем приятного и звучного, сгущается вокруг одуряющий морок, сплетается в сеть, сеть затягивается, тащит к девушке Лив.

И когда я успел пообещать покатать ее на кхарне? Уже и руку протянул, чтобы помочь сесть в седло, но тут Ским, всегда охотно принимавший на свою спину Герду, вдруг заартачился. Взбрыкнул, ударил копытами в обрешетку саней и боком, боком пошел в сторону. Чем-то не понравилась ему Лив. Так за весь путь больше и не приблизились. Хоть извинения за невежливое поведение быка проси. Но Лив не дала мне этого сделать.

– Я что, такая страшная, что от меня кхарны шарахаются?

– Нет, конечно.

– Красивая? Скажи, красивая?

– Очень красивая.

– То-то же.

Лив закинула ногу на ногу, прижавшись к моему колену. Двигаться было некуда, если только свалиться с лавки, а актерка, похоже, никакого неудобства не испытывала. Фунс, Хельга и Герда никогда так не сидят.

Отец Лив, мирно дремавший в санях всю дорогу, теперь вихрем носился по трактиру, раздавая энергичные указания, куда и как ставить лампы, белый полотняный экран, прочие вещи, потребные для спектакля.

– Что представлять будете?

– Старинную легенду, – важно ответила девушка. – Мы, живущие дорогой, многое знаем и помним. Хочешь, приходи, когда все улягутся, на кхарню. Научу кой-чему.

Я вдруг вспомнил, что в старых книгах про бродячих актерок писали… ну, не очень хорошо. Ни в чем конкретно не обвиняли, но намекали, что приличным людям с ними дел лучше не иметь.

– А сейчас, – голос Лив превратился в загадочный шепот, – дай руку, я погадаю тебе. Расскажу, что ждет в будущем. Или боишься? – взглянула насмешливо.

Было б кого и чего бояться! Я решительно протянул руку.

Пальчики Лив нежно бегали по ладони, но смотрела актерка в глаза.

– Будет тебе удача… в любви! – пропела гадалка.

Также в делах денежных и всех прочих, сулящих выгоду и славу, если только… Дальше прорицательница начнет стращать клиента и, окончательно заморочив, легко получит с него предвкушаемую мзду. Мне о таком рассказывала Герда, а ей – забравшая девочку из приюта рыжая ведьма Флоранса. Которая по-настоящему умела видеть.

А Лив склонилась низко, дыхнула на ладонь, словно на стекло, чтобы запотело и на нем можно было рисовать, но вдруг, отшатнувшись, резко сжала мои пальцы в кулак и оттолкнула руку:

– Ничего не скажу!

Вскочила с лавки и убежала к отцу.

– Лив! – весело окликнул я гадалку. – Если в чем-то прибыль, так где-то убыток должен быть. Чем за удачу в любви расплачиваться придется?

Она не ответила, проворно поднырнув под натянутую поперек трактира простыню.

Предостережение? Что от собственного кхарна смерть приму, не предрекла, и то ладно.

Я попросил еще одну кружку барка и приготовился смотреть представление.