Небо для Баккена (СИ)

Руки, стянутые за спиной сыромятным ремнем, совсем занемели. Раньше от запястий к плечам растекалась тягучая густая боль, от которой волнами накатывала дурнота, теперь просто казалось, что в ребра вбили штыри, а на них повесили две чугунные болванки. Посмотреть и убедиться, так ли это, не было никакой возможности – глаза плотно завязали какой-то старой, но плотной грязной тряпкой. Гудрун при виде такой пришла бы в ярость.

Меня взяли на выезде из скальной расщелины. Кочевник, подобно белой росомахе упираясь в выступы раскинутыми руками и ногами, раскорячился наверху и ловко прыгнул на седло за спину. Я и понять ничего не успел, как жесткая ладонь зажала рот, а другая стиснула горло.

Да, в намерении всех обмануть и запутать следы я преуспел весьма. Умудрился заблудиться и аккуратно проскочить в какую-то малозаметную дырку в поясе защитных крепостей.

Ехали молча, с обстоятельной неспешностью. Поскрипывал снег под копытами, звенела сбруя, мерно дышали кхарны, а людей рядом будто и вовсе не было, но когда я попробовал пошевелить связанными за спиной руками, чтобы хоть немного ослабить путы, чувствительно получил между лопаток прикладом арбалета.

Наконец остановились. Меня без всякого почтения стянули с седла, привязали к какому-то столбу и наконец сняли с глаз тряпку. Я первым делом взглянул, что со Скимом. Кхарна уводили прочь, на голову ему накинули плотный мешок. Так вот почему…

Весь путь я готовился принять свою участь достойно, не устрашась ни пыток, ни издевательств, но ничего этого не последовало. Пока что. Кочевники суетились вокруг, занимались своими делами, не обращая на меня никакого внимания. Так принесенную домой новую, но не слишком интересную вещь отставляют в сторону и забывают о ней до поры, пока она наконец не потребуется.

– Ларс Къоль?!

Узнать его сейчас можно было разве что по голосу. Лохматый, заросший по глаза пегой бородой, облаченный в какой-то засаленный тулуп и странную высокую шапку, вовсе не походил он теперь на прежнего аккуратиста и педанта. Да и само его здесь нахождение… Как? Откуда? Я даже закрыл глаза и замотал головой, но Торгрим Тильд и не думал исчезать или рассеиваться. Стоял и смотрел на меня. Так, будто это я умер.

А кочевникам я вдруг оказался вовсе не так уж безразличен. Начали оглядываться, подходить, сбиваться в группы поблизости. Торгрима это явно не обрадовало.

– После, когда стемнеет, – коротко бросил он и пошел прочь, не оглядываясь.

Ночь не начиналась очень долго. Я понимал, что, скорее всего, доживаю свой последний день, а то и час, что надо их ценить и как-то особо прочувствовать, но не получалось. То ли близость смерти на «Белухе» что-то сдвинула в сознании, то ли мешало мирское. Саднили стянутые запястья, ломило колени, а на шею будто надели мокрый хомут. Нестерпимо хотелось залпом выпить ковш холодной воды, а потом, раскинув руки, завалиться на перину в своей комнате. А лучше – к Герде в руки. Герда, милая, радость моя… Только б они с Хельгой не горевали слишком сильно. Хорошо хоть Оле Сван есть, поможет, защитит наших девчонок. Когда я хотел уйти в храм Багряного Дода, капитан сказал, чтоб за сестру не тревожился. Хельга плакала, а с Гердой мы тогда и знакомы не были. На улицах Гехта горели фонари, и мы с Оле шли в ратушу, но оказалось, что Торгрим уже все сделал вместо меня и ушел, и мы все это время не знали, где он и что с ним, может быть, даже умер, а Тильд жив, здоров и вон отдает какие-то распоряжения кочевникам, в вожди, что ли, выбился?

Какое бы место ни занимал в иерархии племени бывший наставник, но если он выжил, то и я смогу. Сдаваться и помирать так просто не собираюсь. Поскорей бы уж стемнело, тогда…

Временами я соскальзывал в странное блаженное забытье. Мнилось, что, до боли в плечах намахавшись с Оле оружием, сажусь на скамейку возле нашего дома, и Герда тут же набрасывает мне на плечи камзол, чтобы не застыл в рубашке, а Хельга, многозначительно улыбаясь, подкидывает на ладони снежок, а потом вдруг бросает его Вестри, и пес, подпрыгнув и извернувшись в воздухе, ловит добычу. Все такие радостные, веселые, счастливые.

Вытирая руки о передник, на крыльцо выходит Гудрун.

– Ларс! Ларс, очнись!

Я открыл глаза. Передо мной стоял Торгрим Тильд.

Бывший наставник постарел. Два года назад почти все взрослые казались мне одинаковыми, я не замечал и не задумывался, что Тильд намного старше Хельги и Оле. Он, наверное, одного возраста с моим отцом, только Бьерна Къоля никто не назовет стариком, а Торгрим…