Небо и земля. Том 2

Микас боготворил, восхищался, лелеял. По прошествию времени его чувства вспоминались как нечто воздушное, легкое, радостное. Окрыляющее. В противовес, деловитость господина подполковника опутывала и тянула к земле.

Что нужно женщине? Стабильность. Защита. Спокойствие за близких.

Все это худо-бедно имеется. Вроде бы и грех жаловаться, но душа мается. А может, Айями, пресытившись излишествами, надумала себе проблемы? Высосала из пальца. Другие женщины ведь не изобретают сложности.

Взять хотя бы Мариаль. Напарница вполне довольна жизнью.

Хотя нет-нет, да и замечала Айями задумчивый взгляд девушки, направленный в сторону Риарили. Та, отболев, вышла недавно на работу. "Острый бронхит" - такой диагноз поставил даганский врач. Он же и назначил лечение уколами и таблетками.

- Ей можно болеть. Господин Л'Имар обо всем позаботится, - сказала Мариаль, когда Айями однажды отметила, что коллега запропастилась, и надо бы её проведать.

Имар, как и господин подполковник, добросовестно выполнял обязанности покровителя. Он настоял, чтобы Риарили наблюдалась у даганского доктора. Запугал угрозой скоротечной пневмонии или, чего доброго, туберкулезом, и бедняжка согласилась. Парадоксально, но болезнь пошла ей на пользу. Заострившиеся скулы исчезли, появился румянец, и девушка заметно похорошела. Как она пояснила, господин Л'Имар, чуть ли не насильно заставлял питаться и пичкал витаминами.

Изобразив увлеченность переводом, Айями посматривала исподтишка на парочку. Не из ревности или по какой-нибудь другой причине, а из любопытства. Выискивала изменения в их отношениях и не находила. Общаясь со своей мехрем, Имар перешел на запанибратское "ты", однако ж, не делал ей скидку на правах исключительности. Загружал работой в прежних объемах и учинял спрос, как и с других переводчиц. Риарили обращалась к своему покровителю на "вы" и называла "господином Л'Имаром", как и до болезни. При этом не испытывала ни капли смущения или неловкости, и не демонстрировала алеющие щеки, которые выдали бы её с головой. Из чего проистекал вывод: Имар покровительствует девушке формально, и у них дружеская договоренность.

Айями испытала укол острой зависти. К Риарили, для которой обстоятельства сложились более чем удачно. К бескорыстию, которым одаривал её Имар. Вот ведь повезло девчонке! Пользуется свалившимися благами, а взамен от нее не требуют никаких обязательств.

Да и Мариаль поглядывала на счастливицу с затаенной грустью, из чего следовало, что жизнь Мариаль не так уж безмятежна, как кажется. Наверное, девушка представляла, как повернулась бы судьба, подойди заезжий даганский капитан сперва к Риарили. Представляла - и кусала губы от расстройства.

И Айями, как воришка, стыдясь, примерила на себя несостоявшиеся отношения с Имаром. Остались бы они формальными, добейся Имар покровительства? Согласился бы он соблюдать дистанцию или взялся бы настаивать на своих правах?

Пару раз они столкнулись в коридоре, когда Айями поднималась на третий этаж, или, наоборот, спускалась. Имар молча посторонился, уступая дорогу. В глазах - ни осуждения, ни презрения. Простая констатация факта: он знал, куда и зачем идет Айями.

Вздохнув, она опустила глаза к переводу.

Что нужно женщине? Не поймешь. Семья сыта, обута, одета, так почему душа скована невидимыми цепями?

Или взять Оламирь. Той всё нипочем - и на первый взгляд, и на второй.

В выходные, произведя нехитрые подсчеты, Айями перебрала продукты и отложила часть продовольствия в сумку. Чтобы раз и навсегда расквитаться за долг. Эммалиэ, заметив сборы, покачала головой неодобрительно, мол, не жирно ли будет Оламке заграбастать столько добра, и за что? Но Айями с упрямой решительностью подхватила тяжелую поклажу и отправилась за расплатой.

- Вот это я понимаю, - сказала Оламирь, подбросив на ладони плитку шоколада. - Молодец, моя наука не прошла даром.

Радушие хозяйки по-прежнему не распространялось дальше прихожей. Оламирь встретила в халатике с глубоким вырезом, открывающим ложбинку груди. И выглядела роскошно, формы заметно округлились. Хотя под глазами залегли тени, наверное, от недосыпа или от неумеренностей сытой жизни. Белокурые волосы, локон к локону, разительно контрастировали с черными бровями и накрашенными ресницами. Определенно, яркая внешность имела целью привлечение мужского внимания - чтобы бить на поражение и валить навзничь.

- Мы в расчете? - уточнила сухо Айями.

- Вполне, - согласилась хозяйка. - Выглядишь не ахти. Никак заездил вояка?

Не ответив, гостья повернулась к двери. Оламирь перегородила дорогу, взявшись за дверную ручку.

- Как приспичит, приходи. Поделюсь таблеточками. Если регулярно принимать, то не понесешь. Чему удивляешься? Для меня даганские законы не писаны. А таблетки проверенные, ни разу не подвели.

- Чудеса. С неба, что ли, упали? - спросила Айями со смешком.

Предложение пахло сомнительно. Уж если врачевательница предупредила, что не сумеет помочь с контрацепцией, значит, даганнов невозможно обхитрить. А Зоимэль знает, что говорит.