Небо остается нашим

Но как бы то ни было, мы летали, отыскивали врага и сбрасывали на него свои гостинцы. Работали напряженно, совершая по нескольку вылетов за ночь. Когда же под Минском наши войска загнали в котел 30 фашистских дивизий, к ночным полетам прибавились дневные. Теперь мы вели разведку, отыскивая среди густых лесов разрозненные группы гитлеровцев, а затем нередко и сами участвовали в их уничтожении.

Темпы наступления советских войск были высокие. С 23 июня по 30 июля 1944 года было пройдено с непрерывными боями на запад несколько сотен километров.

В ходе наступательной операции нашему полку пришлось перебазироваться десять раз. Для обеспечения беспрерывности боевых действий полка его передовые команды выезжали заранее на новые точки базирования. Опытные летчицы и штурманы вылетали с целью поиска и определения годности площадок. За это время было четыре случая, когда днем во время полетов в поисках площадок экипажи обнаруживали группы фашистских солдат, остатки разбитых частей. Штурманы ракетами или направлением полета наводили наземные части на такие группы и помогали захватывать их в плен.

10 июля нам поставили задачу: уничтожить днем окруженную группировку гитлеровцев в лесу восточнее населенного пункта Борки. До сих пор нам ни разу не приходилось бомбить противника днем с нашего маленького [186] фанерного самолета По-2{10}. Но экипажи успешно справились и с этой новой для нас задачей. Крупная блуждающая группировка гитлеровцев была полностью разгромлена наземными войсками при помощи наших самолетов.

В тот период женский полк вообще выполнял самые различные боевые задачи: разрушал вражеские мосты и переправы, уничтожал живую силу в местах скоплений, бомбил дороги, не давал двигаться отступавшим немецким колоннам, вел разведку укрывавшихся в лесах разрозненных вражеских групп.

Заместитель командира полка Серафима Амосова со штурманом полка Ларисой Розановой однажды установили своеобразный рекорд: за один полет обнаружили семь отрядов фашистов. Экипаж Надежды Поповой со штурманом звена Евгенией Гламаздиной неожиданно заметил группу гитлеровцев численностью до ста человек. Штурман ракетами наводила наземные части на противника, чем помогла пленить его. Подобные полеты выполняли почти все опытные летчицы и штурманы.

К слову сказать, в период боев в Белоруссии больше хлопот мы имели не в воздухе, а на земле. Так и не удалось нам хотя бы примитивно благоустроить свой быт. В разрушенном, дотла разоренном фашистами крае не могло быть и речи даже о минимальных удобствах. Из-за частых переездов сооружать фундаментальные постройки не хватало времени. Крышей нам, как правило, служили плоскости наших же самолетов. Под ними спасались от дождя, спали, отдыхали. Даже штаб полка размещался под открытым небом. Лишь в тех случаях, когда донимали дожди, сооружался большой шалаш. И ничего, вытерпели. Настроение, несмотря ни на что, всегда было хорошее.

Единственное, что удручало нас и портило нервы, - это взлетные площадки. Они были часто настолько малы, что взлет и посадку приходилось совершать на одной полосе. Но и это бы еще куда ни шло, имей площадки достаточную длину. А то ведь отыскать и такие-то было чистой мукой. Летишь, бывало, а кругом леса, болота да [187] реки. Мелькнет где-либо прогалинка, да и та, как говорится, с гулькин нос.

Вот так под деревней Новоельня искали-искали площадку. Хорошей нет, выбрали из того, что было, самую большую, а она чуть не стала для нас западней. Сели, а взлететь невозможно - мало места для разбега да и сама площадка стиснута лесом. Взлететь-то взлетишь, но зацепишься за деревья. Что делать? Долго ломали голову, пока кто-то не предложил использовать принцип катапульты. Решили испробовать. Вырулили на старт самолет, летчица запустила мотор, несколько человек уцепились за нижние плоскости. Когда мотор заработал на полную силу, люди по команде разбежались в стороны. Освободившись от сдерживавшей его силы, По-2 рванулся вперед и почти без разбега оторвался от земли. Но и лес был уже рядом. Зацепится или нет? С замиранием сердца следили мы, как, натужно воя, машина медленно поднималась к небу, а когда наконец между колесами и кроной показался голубой просвет, у девушек вырвался вздох облегчения. Разумеется, потом нам пришлось искать новый аэродром.

Несколько дольше стояли мы в большом селе Новосады, утопавшем в садах. Между двумя рядами домов здесь тянулась широкая улица. Ее-то, не мудрствуя, мы и приспособили под взлетную полосу. Самолеты завели под деревья, приткнули хвостами к палисадникам.

Беспокойное это было время. Вокруг по лесам прятались уцелевшие от разгрома гитлеровцы. Одни группы покорно сдавались в плен, другие же, состоявшие из матерых нацистов, пытались любой ценой прорваться к своим. Эти были опасны, и нам постоянно приходилось быть настороже. Пулеметы и автоматы всегда держали наготове. Ночью выставляли усиленное боевое охранение. Спали у самолетов, готовые по первой тревоге подняться в воздух.