Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны

– Так что лежи смирно и не дёргайся, – Малыш менял Торину повязку. – Мифрил ведь коварен, как ни крути. Начинаешь думать, что неуязвим и непобедим. Ан не тут-то было!..

– Я этого пса степного везде найду, – задыхался гном, едва не падая с узкой койки. – Из-под земли достану!.. Найду и…

– Кожу с него живого снимешь? – усмехнулся Фолко. – Как мне тот хазг посулил…

– Получше чего придумаю! – грозился Торин, брызгая слюной.

– Придумаешь, придумаешь, – успокаивал друга Маленький Гном.

Фолко и Малыш сидели у постели Торина, устроенной в крохотной – двое едва повернутся – каютке под недлинной носовой палубой «дракона».

– Хазги, эвон, тоже что-то почуяли, – заметил хоббит. – Про «силу» на юго-востоке. И, если помнишь, вожак их сулил, дескать, они ждать покорно не станут.

– Быть войне, – угрюмо проворчал Торин.

– Быть, быть… а ты повязку не трогай, нечего там ковырять, я хорошо всё забинтовал! – словно строгая сиделка, выговаривал другу Маленький Гном. – Война дело привычное, лишь бы только с толком, не просто так!..

– Так оно всегда и бывает. Кому-то кажется, что на него вот-вот нападут, и готово дело.

– Ты, брат хоббит, силён у нас в умных словах, а я так скажу, по-простому – точно какая-то дрянь на поверхность вылезла, что все избезумились так!

– Да какое там «избезумились», – вздохнул Фолко. – Власти все хотят, землицы побольше, того-сего. А великие силы – без жадности нашей ничего бы эти силы не сделали. Моргот да Саурон не одним лишь страхом себе служить принуждали.

– Иных и вовсе принуждать не пришлось, – буркнул с койки Торин.

– Не пришлось. Вот и выходит, что Эодрейд удара хазгского ждёт, а хазги – Эодрейдова. И никто друг другу ни на полвершка не верит, – Маленький Гном сидел, ловко вертя в трёхпалой руке свой кинжал-дагу.

– В Умбаре постараемся разузнать про этот самый «свет» загадочный, – сказал Фолко. – Потому как вполне может быть что-то из древнего наследства, если не Мелкора, так Саурона.

– Но, может, он и впрямь людей околдовывает? – не сдавался Малыш. – С чего Эодрейду такие планы в голову пришли? Чего эти хазги почуяли?

– А обычных роханцев он, значит, не околдовывает? – хмыкнул Фолко. – Вот на Фарнака глянь. Стоит он себе за кормчего, и всё с ним хорошо. Да и остальные эльдринги тоже. Странный свет какой-то!

– Вот как бы Скиллудру не стукнуло в голову, что другие таны его извести хотят, и не затеял бы он междоусобицу в Умбаре, – озабоченно заметил Маленький Гном.

– Он и безо всякого света может, – возразил хоббит.

– Свет, свет, свет… – бормотал меж тем Торин. – Вразуми меня Дьюрин, что же это может быть?

– Не ломай себе голову, она у тебя и так не в порядке, – буркнул Малыш. – Ох, до чего ж мне это всё не нравится! С Олмером гадали – не нагадали, и теперь, вот попомните мои слова, то же самое случится! Опять начнём метаться по всему Средиземью в поисках врага, а он у нас под носом окажется. Поймём, да поздно будет.

– Иной дороги нет, – пожал плечами хоббит.

– Будто она у нас когда была, – вздохнул Маленький Гном.

Рейд крепости Умбар, 12 июля 1732 года

Южное солнце припекало. Здесь, на границах Великого Харада, было куда жарче, чем в Гондоре, где горы и Андуин Великий всё же защищали земли от засухи.

Морская птица, промчавшись над голубым простором, увидела бы огромную умбарскую бухту, жёлтые и серые скалы, что подобно челюстям сдавили узкое горло пролива; пронеслась бы над высокими бастионами, испокон веку защищавшими крепость от ударов с моря.

Океан дошёл здесь до сходящихся клещами горных кряжей, глубокая долина стала заливом, отроги скал – берегами; трудно было отыскать лучшую защиту от бурь и штормов.

Чем ближе становился умбарский берег, тем чаще попадались идущие встречным или попутным курсом суда. Больше всего, конечно же, было «драконов» Морского Народа, захватившего Умбар после краха Гондорского королевства. Чёрные Нуменорцы, давшие начало знаменитым корсарам этих мест и некогда попортившие королям Минас-Тирита немало крови, могли спать спокойно – за них отомстили.

Правда, на Умбар издавна зарился богатый и многолюдный Харад, но на сей раз верным сподвижникам Саурона не повезло. С суши крепость оказалась неприступной, и харадские правители, похоже, смирились с потерей такого лакомого куска.

И чем ближе был Умбар, тем яростнее палило солнце. Торин и Малыш большую часть времени проводили в тени – гномы, как оказалось, здешнюю сухую жару переносили с трудом. Эовин же, раздобыв старую матросскую одежду, болтавшуюся на ней как мешок, целыми днями сновала по кораблю с какими-то делами. Лицо и руки девушки покрылись густым загаром; она быстро освоилась на «драконе», бородатые морские скитальцы, что ни вечер, требовали её песен, позабросив на время собственные кровожадные баллады.

И Эовин послушно пела, встав на носу, заложив руки за спину и смешно, точно галчонок, вытягивая от усердия шею. Однако никто и не думал смеяться, потому что пела она действительно хорошо, от сердца. Отчаянные рубаки Фарнака звучно колотили рукоятками мечей по щитам, выказывая высшее своё одобрение.