Нечаянная невеста

– Это агавы, – сказала виконтесса, любуясь площадкой, от которой вдаль уходила тропинка, выложенная голубыми изразцами. – Подарок Священному лесу от герцогини Вандомской. Говорят, она вместе с дочерями чудом спаслась, когда корабль налетел ночью на риф, и отблагодарила Светлых таким необычным способом.

Возле синего храма не было подходящей для пикника лужайки, так что все решили потерпеть с ланчем до голубой часовни. Шагали дружно, любуясь стоящими вдалеке домиками для послушниц, красиво постриженными кустами и клумбами.

– Зимой здесь, наверное, очень грустно и пусто, – сказала Амелия, разглядывая пышные кисти незнакомых ей синих цветов.

– Зимой сюда можно дойти по льду, – ответила виконтесса, – но посетителей мало. Послушницы на зиму уходят в главное здание обители, а здесь остаются те, кто следит за порядком в часовнях, да топят здания, чтобы не промерзали.

Вот тут Амелии стало интересно:

– Вы так много знаете об этом месте… – протянула она.

– Все просто, – грустно усмехнулась леди Флайверстоун, – когда мой Ричард погиб, я растерялась. Флай был в школе, родственники занимались своими делами… В общем я приехала сюда и прожила почти год.

– Вы стали послушницей? – изумилась девушка.

– Нет, просто оплатила гостевую келью. Это не запрещается, – вздохнула матушка Флая. – Через год сын приехал на каникулы, и я вернулась в свет. Не скажу, что мечтаю сюда вернуться, но иногда вспоминаю тот год. В нем было много хорошего.

Амелия промолчала. Она понимала, что лишь печальный случай помог ей узнать такие подробности о жизни виконтессы. Чужие тайны должны оставаться тайнами!

До следующей площадки они шли в молчании. Голубая башенка утопала в незабудках и ромашках. Незатейливые цветы и стены цвета индиго успокоили и расслабили, а уютная полянка, заросшая голубым мхом, позволила расстелить пледы и перекусить. Пока Амелия вместе с детьми расставляла кувшины и тарелки, виконтесса продолжала понемногу рассказывать историю Священного леса:

– Когда-то на острове была одна малюсенькая часовня, и две пожилые служительницы. Они укрыли у себя наследницу престола, во время Кровавой войны. Никто и подумать не мог, что на пустом острове можно спрятаться. Потом наследница стала королевой Фредегондой Первой, и в благодарность построила Алый храм. Остальные появились позже, их добавляли ее наследники. Считалось хорошим тоном, если королева или принцесса вкладывают часть своего приданого в обустройство этого острова.

– А почему Священный лес, а не Священный остров? – спросила Илана, откусывая кусочек булочки с джемом.

– Каждое дерево здесь посажено женщинами из королевской семьи, – ответила леди Флайверстоун, – это старались подчеркнуть, вот и стали называть остров «лесом». А со временем деревья разрослись, а название прижилось.

Закончив трапезу, гостьи обители умылись у маленького питьевого фонтанчика и двинулись дальше. Зеленая часовня была вся увита плющом. Желтую окружали заросли «золотых шаров» и подсолнухов. Оранжевая не производила сильного впечатления, но виконтесса уверила, что она особенно хороша осенью.

До Алого храма – самого большого и яркого добрались уже еле-еле. Дети сразу упали на скамью в ажурной белой беседке, а дамы задержались, разглядывая буйство алых роз, маков, глянцевых анемонов, махровых гвоздик и горделивых алых лилий. Стены храма были красно-коричневыми, но окна, двери и мелкие архитектурные детали подчеркивались глазурованными алыми плитками.

– В этот храм принято заходить в одиночестве, – негромко сказала Амелии виконтесса, – сходите, я побуду с детьми!

Девушка медленно пошла по красному кирпичу дорожки к двери. Вошла и замерла. Она ожидала увидеть примерно то же, что в остальных часовнях – подобранный по цвету интерьер, сияющие алые витражи, алую завесу. Но все оказалось немного иначе. Витражи были и даже алые. Солнце, давно прошедшее полуденную точку, просеивало лучи сквозь стекла различных оттенков красного, и бросало их на абсолютно белый пол! Белые стены, белый потолок. Белая глыба алтаря, лишенного покровов. Из-за красного стекла в окне казалось, что пол и стены покрывают лужи крови, и это пугало.

Последняя часовня знаменовала собой любовь, и здесь Амелия хотела поблагодарить Светлых за возвращение супруга, но ей почему-то стало страшно. Она преклонила колени, и прикрыв глаза, чтобы не видеть буйства алого цвета самыми простыми словами высказала то, что накопилось у нее на сердце. Какое-то время вокруг стояла звенящая тишина, а потом вкрадчивый голос поинтересовался:

– Разве ты не мечтаешь стать возлюбленной принца? Взгляни, как он хорош!

От неожиданности Амелия распахнула глаза и увидела над алтарем магическую иллюзию. Мужчина лет тридцати, одетый с роскошью и утонченностью записного франта расхаживал туда-сюда вдоль огромного камина, украшенного королевским гербом. Он что-то резко говорил невидимому собеседнику, и жестами прогонял его прочь.

– Нет, – искренне сказала девушка, – я хочу любить своего супруга, быть ему доброй женой и если Светлым будет угодно, подарить ему наследника.