Нечаянная невеста

Его пропустили, но попасть на территорию дворца – мало. Здесь десятки флигелей, павильонов, беседок и домиков. Еще больше – хозяйственных построек, ведущих то в прачечную, то в кладовую. Где искать вход в подвал? И тут Жак вспомнил слова генерала о том, что гангуты чуют свои половинки. Он остановился, прикрыл глаза и прислушался всем телом, стараясь как можно подробнее вспомнить Амелию. Ее глаза, улыбку, запах, мягкость волос и нежность рук… Когда в груди заныло и потянуло к «семейному» королевскому крылу, дю Боттэ понял, что принц уже утащил графиню в свою «берлогу», а значит времени на размышления не осталось.

Крылья распустились сами, превратив в лохмотья его одежду. Сорвав лоскуты Эммет-Жаккард, взмахнул черными перьями, как на тренировке, поднялся к окнам второго этажа, и выставив вперед ноги приземлился на балкон. Прислушиваться и присматриваться не стал – чувствовал, что времени у него все меньше. Просто ударил окаменевшим кулаком в стекло, и шагнул в комнату.

На постели бились двое. С первого взгляда можно было подумать, что кто-то жарко сплетается в любовном объятии, особенно потому, что мужчина был только в штанах и распахнутой рубашке, а платье женщины потеряло все пуговицы и готово было уступить напору. Но Жак видел, что Амелия борется всерьез, защищаясь руками и ногами, а ее щека уже наливается тяжелой краснотой от увесистой затрещины.

Один миг, и гангут сдернул насильника с жены, подхватил ее на руки, прижал к себе укрывая крыльями.

– Милорд! – слезы градом посыпались на его обнаженную грудь.

Больше графиня не сумела ничего сказать – оглушенный ударом о паркет принц вскочил и заверещал, точно подстреленный заяц. Жак развернулся, пригвоздил Наследника тяжелым взглядом и сказал:

– Вы уже получили, что хотели, Ваше Высочество, и тем оскорбили меня и мою жену. Надеюсь, магия не примет ваш способ выполнить клятву!

В двери уже ломились, поэтому граф не стал тянуть – вышел на балкон, расправил крылья и позволил магии подхватить его распахнутые крылья. Лететь с грузом было непросто и дю Боттэ дернул углом рта, вспомнив, как генерал учил его транспортировать «раненого товарища». Амелию еще на балконе пришлось перехватить под живот, повесить на сомкнутые руки, словно штандарт, чтобы держать правильный баланс, но жена все понимала – закусила губу и молчала, пока он планировал в маленький сквер, стараясь принять удар о землю собственными ногами.

И все же не удержался – шаловливый ночной ветерок запарусил крылья, опрокинул, протащил по газону. Жак сжался в клубок, прикрывая Амелию, потом пошатываясь поднялся на ноги, не обращая внимания на ссадины и ушибы.

– Миледи! Нужно идти! Скорее!

Графиня молча поднялась, утерла кровь с закушенной губы, стянула одной рукой разорванный лиф платья и похромала к мужу. Жак крепко обнял ее убрал крылья и потянул к выходу из сквера объясняя:

– В особняке готова карета. Флай отвез детей. Выедем прямо сейчас, дадим взятку на воротах и уже к рассвету будем далеко от столицы.

Амелия молчала. Поначалу Жак этого даже не заметил – его волновала возможность быстрее добраться до особняка. Он поймал извозчика, кинул монету, чудом удержавшуюся в поясном кармашке, потом обнял жену, укрывая ее от ночной прохлады и заглянул в лицо. Она была все так же бледна и молчалива:

– Тебе нужен доктор? – сообразил спросить Эммет-Жаккард, разглядев не только опухшую щеку и наплаканные глаза, но и царапины на шее.

Платье Амелии было закрытым – дамы ведь отправлялись на прогулку в обитель, а теперь разодранный сверху до низу лиф демонстрировал мягкие полушария грудей, выпирающие косточки корсета и клочья кружева нижней сорочки. Юбки пострадали меньше лишь потому, что легко задирались, а вот что там под ними?

В ответ на его вопрос жена лишь пожала плечами, баюкая прижатую к груди руку. Жак бережно взял ее и благодаря все еще не перестроившемуся зрению увидел алые полосы от локтя до запястья.

– Принц вывернул тебе руку, когда схватил? Еще где больно?

Амелия закусила губу и потупилась.

– Он успел? Там тоже болит?

Графиня отчаянно замотала головой, и слезы посыпались, как горох.

– Амелия, я спрашиваю не потому, что считаю тебя виноватой! – Жак мягко обхватил ее голову руками и заглянул в глаза, – я спрашиваю, потому что мне нужно знать, какого врача звать. Порой лекари отказываются помогать женщинам в чем-то специфическом, для этого обычно вызывают повивальную бабку. Так вот я еще раз спрашиваю – звать эту женщину для тебя? Или хватит обычного доктора?

Амелия вновь не произнесла не слова, но активно трясла головой отказываясь от помощи женщины.

– Я очень рад, что принц не успел, – граф мягко привлек жену к себе, обнимая ее дрожащие плечи.

Глава 38

Когда коляска остановилась у ворот особняка, Амелия пригрелась и перестала трястись. Жак вынес ее на руках, приказал привратнику заплатить кучеру и не спуская жену с рук, зашагал к особняку.