Нечестивый Консульт

– Они были сокрушены и понесли потери, – ответил нечестивый сику. – Да. Но сильнее всего они пострадали именно из-за гибели Ковчега. Они стали – как вы их там называете? – паразитами… Да – червями, обитающими в громадном кишечнике Ковчега.

Он встал, являя алебастровое великолепие своей фигуры – красоту, раскрывающую всё убожество дряхлости смертных.

– Именно Силь первым сумел преодолеть оцепенелую одурь, в которую все они впали. Именно он сплотил Божественный Рой. Именно Силь создал это место – сделал его таким, каким оно есть…

– А до Силя, – сказал Святой Аспект-Император, – Ковчег отдавал приказы.

Маловеби поставило в тупик это повторение уже сказанных ранее фраз, пока он, наконец, не понял, что Анасуримбор проверяет древнего эрратика, изучая пределы его поражённой хворью памяти.

Хмурый, подёрнутый поволокой взгляд. Явственные колебания древнего существа.

– Именно Силь поднял Обратный Огонь из Нутра, – продолжал Мекеретриг, – и установил его здесь, дабы все, обращавшиеся к нему, могли постичь Бремя.

– Да… – со странной рассеянностью сказал Анасуримбор. – Причину, по которой все упоминания об этом зале оказались вымаранными из Исуфирьяс.

Представлялось очевидным, что «Обратный Огонь» – это та громадная перевёрнутая жаровня, что висела над ними. И не было сомнений в том, что Анасуримбор, лица которого он по-прежнему не видел, прямо сейчас рассматривает её. Что озадачивало и тревожило адепта Мбимаю, так это торжествующая усмешка, игравшая на губах нечестивого сику…

– Я не могу не завидовать тебе, – сказал Мекеретриг, всматриваясь в призрачные отражения, плясавшие на полированных плитах. – И не могу не скорбеть вместе с тобой. Да… Впервые узреть Обратный Огонь…

Ауракс, задрожавший, как только нелюдь встал с трона, опустил подбородок к ногам и, казалось, захныкал.

– Мы вошли оттуда, – возгласил нечестивый сику. Он шёпотом наворожил нечто вроде квуйянской версии Суриллической точки и взмахом руки швырнул её в указанную сторону. Вспыхнувший белый свет, казалось, превратил обсидиановый пол в какую-то жидкость, а остальную часть помещения наполнил дробящимся хаосом, ибо тысячи сверкающих белых точек заскользили, переливаясь как масло, по хитросплетениям золотых плоскостей. Светоч остановился над первой из шести лестниц, тут же засиявших зловещими отблесками. Первоначально Золотой Зал был чем-то вроде узлового помещения, понял Маловеби, ибо к нему сходилось около дюжины коридоров, которые после катастрофического падения и опрокидывания Ковчега стали лестницами, – шесть из них спускались со следующего этажа по левую руку Анасуримбора, а ещё шесть поднимались с предыдущего уровня справа.

– Нас было трое, – продолжал Мекеретриг, поднимая взгляд к Обратному Огню, – мудрый Мисариккас, жестокий и холодный Ранидиль и я. Мы были осторожны, ибо Силь сумел склонить на свою сторону не только Нин’джанджина, но и вообще всех вироев – народ, известный своей несгибаемой волей! И мы знали, что случившееся как-то связано с этим самым местом.

Нелюдь незаметно бросил взгляд на Анасуримбора – мрачная ирония плескалась в его очах… и удовлетворение.

– Но ничего сверх этого.

Насколько колдун Мбимаю мог различить, Аспект-Император всё ещё продолжал вглядываться в пламя…

Что тут происходит?

– Как же хорошо я это помню! – прохрипел нечестивый сику, подставляя лицо всполохам Обратного Огня, словно лучам утреннего солнца. – Такой… восхитительный… ужас…

Что такое этот Обратный Огонь?

– Мисариккас стоял там, где стоишь сейчас ты… застывший… неспособный оторвать от Пламени взгляда…

Какое-то ужасающее оружие?

– Ранидиль, – на вид всегда такой суровый и высокомерный, упал прямо вон там… и начал рыдать, вопить… ползать на животе и выкрикивать какую-то бессмыслицу!

Означает ли это, что они уже обречены?

– А что сделал ты? – спросил Анасуримбор.

Недостойная мужчины благодарность заполнила Маловеби, просто услышавшего его голос.

Не смотри! – мысленно вскричал он. – Отврати прочь взгляд!

Улыбка, изогнувшая кончики нечеловеческих губ, была столь порочной, сколь адепту Мбимаю никогда ещё прежде не доводилось видеть.

– Почему-то… засмеялся, – фарфорово-бледный лик внезапно нахмурился. – А что же ещё следует делать, узнав, что всё, ради чего ты жил и убивал, – обычная ложь?

Мекеретриг вновь взглянул в Обратный Огонь с таким выражением, будто взирал на что-то священное – и чудесное.

– Рядом с ним я обрёл целостность, – молвил он, глубоко вздохнув. – Стал настоящим.

Анасуримбор оставался таинственно безмолвным – и недвижимым.

Он обманывает тебя! Убаюкивает!

– Тебе бы стоило послушать, как мои братья-ишрои заливались по нашем возвращении соловьями! Мы обмануты! – вопили они. – Обмануты! Мы все прокляты! Обречены на вечные муки! Инхорои говорили правду!

Смех, странный своей слабостью.