Неделя ущербной луны

— Я ведь почему так поступил? — поделился Венька с Зинаидой. — А, думаю, за столько лет работы на заводе в одном и том же цехе, который всем цехам цех, я еще и не такой премии заслужил. Но ведь в том-то и дело, что подарок мне дадут не раньше чем я состарюсь и пойду на пенсию, а тогда он мне, может, нужен будет как мертвому припарки. К тому же, если глубоко посмотреть в корень, — Венька уставился в пол, широко раскрыв большие серые глаза в белесых ресницах, будто и впрямь намеревался сию же минуту постичь этим взглядом какую-то вящую мудрость жизни, — то справедливость опять будет на моей стороне. Во-первых, — он сочным хлопком ладони загнул большой палец другой руки, в то же время глазами приглашая жену проследить за ходом его размышлений, — мотор мне нужен не для личных целей, а для общественных…

— Ну да, а как же, — перебила Зинаида, — небось уже всех городских баб перекатал.

— Слушай, Кустицкая… Ты говори, да не заговаривайся. Я же являюсь общественным инспектором рыбнадзора. Мне скорость нужна! Чтобы ни одна сволочь от меня не ускользнула. Это во-первых. А во-вторых, — Венька вяло шлепнул по пальцу, но взгляд у него уже был отстраненно-твердым, в прищуре, словно он говорил этим взглядом, что разговора по душам, как и всегда, у них не получилось, — а во-вторых, я бы мог тебе сказать и о председателе профкома Николае Саныче, который и на веслах-то еще не научился плавать, не то что на моторе, но ничего такого я тебе больше не скажу. Пускай будет по-твоему, будто я разных баб, как ты некультурно выражаешься, катаю на своей лодке. Конечно, если ты имеешь в виду лично себя, то это твое дело, можно и так назвать.

— Ты вроде про памятник начал да про Бондаря, — сдержанно напомнила Зинаида, потерявшая надежду, что Венька сам вернется к тому разговору, который только и был ей нужен.

— А?.. Ну, про них. Я и говорю, ты не думай, что я слабохарактерный или там на поводу у кого иду. Если только захочу, так я и лично Бондаря могу послать в одно место.

— Так за чем же дело-то стало?

Но Венька уже отошел совсем от утренней душевной расслабленности, как он называл про себя такое свое состояние, да и на работу пора было собираться, и он только покачал головой.

— Ох, Кустицкая, тебя послушать, дак… Ты за меня, что ли, газ-то потом будешь нюхать?! — теперь уже и накалялся он, зная наперед, что только криком и можно сейчас прекратить этот пустой разговор, эту напрасную трату нервов.

Хлопая дверью до звона стекол в шибках и проходя мимо окон их квартиры на первом этаже гулко топающим шагом, Венька показывал жене, до какого кипения довела она его своими глупыми упреками. Смотри и майся, с каким настроением идет человек на работу! Ну просто житья ему не стало из-за этого пятого цеха. А ведь сначала вроде бы обрадовалась: «Чистый воздух. И потери в зарплате никакой».

«Да и сам я тоже хорош, — напоследок подумал Венька, — сунул голову куда попало. Свет клином сошелся, что ли, на этом бочкотарном цехе?»

Утренний разговор с Зинаидой, затеянный им, видно, в честь ясного солнышка, целую неделю томившегося за тучами, выбил его из колеи. Прямо хоть на завод не ходи.

А тут еще Ивлев подъявился. Венька уже был за проходной, у росистого от ранней поливки цветника, когда услышал его голос.

— Постой-ка… ты куда так бежишь-то? — Ивлев заметил его, наверно, еще на автобусной остановке, а может, и в самом автобусе, но не мог протолкаться к нему или же просто не хотел начинать разговора на людях, а теперь догонял, что-то доставая на ходу из внутреннего кармана пиджака. — Ты вроде бы так никогда не бегал к нам, в хлораторный… — натянуто пошутил он, пытаясь, как видно, обрести ровный, спокойный тон, будто между ними не было вовсе никакой ссоры.

— Да боюсь, как бы наши бочки не растащили, — неловко отшутился и Венька, вдруг слегка оробев не столько от самой этой встречи, сколько от смущенного вида Ивлева. И, замедлив шаг, пошел рядом, отодвинувшись на самый край тротуара, в то же время давая понять полуповоротом головы в сторону негаданного спутника, что, как бы там ни было, выслушать его он готов самым внимательным образом.

— Это верно, за народом глаз да глаз нужен, — улыбнулся Ивлев.

— Так ведь это кроме шуток — тащат наши бочки почем попало. Прямо не цех, а павильон бытового обслуживания.

— Я то и имею в виду, — невозмутимо согласился Ивлев. — Скоро же осень. Соленья всякие пойдут.

— Так ведь сталь-то отличная, — вроде как уже и защищался Венька, — нержавейка что надо, ей же ни черта не сделается, хоть сто лет простоит с рассолом!

— А я о чем? Да все об этом же.

Вот ведь человек! Поддел его как бы мимоходом и легко вышагивал рядом, будто для того только и окликнул, чтобы сравнить новую работу Веньки бог знает с чем.

Однако их первый и пятый цехи, стоящие друг от друга через дорогу, были уже совсем рядом, и они оба чувствовали, что на бочках, будь они неладны, останавливаться им нельзя, а то другой такой случай может и не скоро представиться.