Неделя ущербной луны

Впрочем, говорила себе Полина Захаровна, эта возможность занятия человеком места, ему не соответствующего, уже не казалась ей чем-то мистическим; все было просто — проще, пожалуй, некуда: Уваркин сейчас вытягивал по любому случаю нормировщика Тихомирова, бывшего бурового мастера, и тот становился как бы единственным, на кого и падал в конце концов выбор. А что умел, что мог, что знал этот человек, уже сейчас — неофициально, правда, — считавшийся преемником Уваркина? Да оформить месячный отчет по партии — и только-то. И будет он, как и Уваркин до него, сиднем сидеть на базе, безлюдной в полевой сезон, а кто-то другой, заведомо перерабатывая за начальника партии, на своих двоих исколесит, вымеряя вдоль и поперек, болота Чоусмы и напишет отчет по изысканиям, а Тихомиров поставит под отчетом свою подпись первым как главный, почти единственный его исполнитель.

Зная наперед, что все это будет для нее не так просто, Протягина внутренне готовилась к тому, чтобы повторению уваркинского опыта воспротивиться со всею силой своего авторитета; партией должен руководить специалист-геолог, — что проку держать только распоряжальщика, выплачивая ему ежемесячно из народной казны бог знает за какие заслуги сумму, достаточную для оплаты двух инженеров. Скорее всего, партбюро поддержит ее, и тут она спокойна; ее мучило теперь другое, самое главное, — она не видела, кого можно противопоставить Тихомирову; как не хотелось ей отдавать партию на откуп выдвиженцам, необразованным и эгоистично-невежественным в своей практике руководства людьми и всеобщим делом, — так не могла она пока что согласиться и с заменой, казалось бы, более соответствующей самому предмету. Молодой специалист Роман Николаевич Лилявский… ведь вольно-невольно, давая отставку нормировщику Тихомирову, руководство экспедиции должно было рассмотреть именно эту кандидатуру, — и как раз тут Полина Захаровна сама готова была поспорить с кем угодно о преждевременности такого назначения. Недавнее прошлое этого выпускника вуза, к великому ее недоумению, отчетливо представлялось ей теперь прямо противоположным нынешнему его качеству; она помнила вчерашнюю истовость Лилявского в работе, выгодно оттенявшуюся к тому же его несомненным знанием геологической науки, — ведь она же первая и отметила это, распорядившись о повышении молодого специалиста в должности. Помнила, все прекрасно помнила — и… не понимала теперь причин такой его внезапной и скорой по времени метаморфозы.

Словом, втихомолку вздохнула Полина Захаровна, к Лилявскому ей нужно еще присмотреться, она охотнее пожила бы сейчас в Чоусминской партии дней пять-шесть, чем ехать завтра же дальше, в другую партию, где дела у нее самые неотложные; может быть, она задержится здесь уже на обратном пути, тогда и на первые результаты работы новоиспеченного начальника отряда можно будет взглянуть и кое в чем, возможно, разобраться, — тем более что у чоусминцев теперь появился новый инженер, приказ на которого составляла она сама.

Протягина глянула через стол на Званцева. За эти три дня в лице инженера появилась уверенность, но и вместе с тем, отметила она, что-то явно тревожило его. Отгоняя от себя неожиданную мысль, связанную не с прошлым, а с будущим этого человека, Полина Захаровна старалась припомнить, спрашивая себя: «Не была ли я чересчур суха и официальна в тот день, когда Званцев пришел ко мне со своими замаранными, как обычно говорят у нас в таких случаях, документами? Ох, как любим мы все же козырнуть казенщиной обращения к человеку».

5

Между тем баба Женя высказался за успехи и всякое благополучие талантливого геолога Романа Николаевича. Кивая в знак благодарности, именинник настороженно наблюдал за Протягиной, дважды кряду взглянувшей как бы оценочно на Званцева.

— О чем это вы задумались, Полина Захаровна? — потянулся он к ней со своей кружкой. — А ну до дна, до дна, а то обижусь!

Выпили, застучали ложками. Фролка не дремал — разлил по новой.

— За науку! — боясь, что его опередят, солидно выпрямился Славка, поднимая вторую порцию лимонной. — За твою будущую диссертацию, Роман!

— Поддерживаю! — досадуя на опередившего его техника, сказал свое слово и Павел Тихомиров, авторитетно так заявил, будто давал разрешение на эту самую диссертацию, и шофер Лопатников тоже в числе первых поднял кружку и что-то промямлил тоже — в том смысле, что и он мнение молодого специалиста Вихрова разделяет.

Начальник съемки поглядел на Протягину: видали, мол, и этот цыпленок Вихров туда же, — и улыбнулся Славке:

— Спасибо, милый…

Вскоре все пошло как по маслу. Были тосты и за геологическую науку в частности, и за мелиорацию отдельно, и совсем особо выпили за долину Чоусмы, где братьям съемщикам предстояло остаток весны и все лето нюхать болота и кормить комаров. И еще этих, как их… энцефалитных клещей, вот!

Разговор как раз зашел о них.

— Согласно справке райисполкома, — сказала Протягина, — энцефалитных клещей в районе наших работ нет.