Негоциант

— Хорошо бы, чтоб оазис, — вздохнул я. — Это не степь, а самая настоящая пустыня. Барханов не хватает и верблюдов, зато всего остального тут предостаточно.

Жухлый хвойный лесок, притулившийся посреди обгоревшей травы и пыли, казался чем-то нереальным, больше похожим на мираж, но все-таки он был. Кони сами прибавили хода, будто почувствовав, что спасение от беспощадных солнечных лучей и вода где-то близко, и вскоре наш отряд вялой рысью въезжал под жалкое подобие крон.

— Тут и озерцо есть, — ахнул Парус и, соскочив с коня, бросился по направлению к видневшейся неподалеку глади воды.

Все стали спешиваться и снимать поклажу с уставших лошадей.

— Оставаться тут долго нельзя, — покачал головой хмурый Грецки. — Озерцо это, лесок, лакомый кусочек для любого кочевника. Бьюсь об заклад, что все конные отряды чумазых, находясь в этом районе, обязательно заглянут на огонек. Пополняем запасы, приводим себя в божеский вид и уходим от греха подальше.

— Не сгущайте краски, барон, — улыбнулся Амир. — Вокруг степь, выжженная, ровная, будто столешница, поверхность. Любой отряд, будь то передовая десятка или конный разъезд, мы без труда различим на горизонте, а вот они нас среди деревьев — вряд ли. В любом случае вы правы. Будем находиться тут, пока нам это позволяет время и благоразумие, после же выдвигаемся.

Второй день пути встретил нас пылевой бурей. Заставив лошадей лечь на землю и закрыв их морды мешковиной, мы сгрудились в образовавшемся убежище, закутали лица шейными платками и дожидались, пока пройдет ненастье. Бешеный злой ветер гнал стены из пыли и песка, поднимая и обрушивая мельчайшие частички почвы на наши несчастные головы. Пыль забивалась в малейшие отверстия, самые крохотные прорехи в одежде и обуви. В какой-то момент мне показалось, что я задыхаюсь и, смочив шейный платок набранной в оазисе водой, я только плотнее закутался в куртку. От этой напасти нельзя было ни сбежать, ни скрыться, и нам не оставалось нечего другого, как сгрудиться между боков ржавших от страха и стригущих ушами животных и безропотно дожидаться конца этого бедствия. В какой-то миг я стал понимать самих кочевников. Их суровые нравы, беспощадность к врагу и мерзкий характер. Особенности местности и непогода не способны были воспитать мягких и покладистых людей. Воины, не раз ходившие в набеги, пролившие много крови и носившие на своем теле рубцы и шрамы вместо орденов и медалей. Вот кто они, эти степные жители. Бесконечная борьба за существование, еду, одежду, кров и воду, вот то, что они ставили во главе угла, начисто лишенные прелестей жизни жителей лесного королевства.

Ничему не суждено быть вечным. Так и буря. Пошумела и прошла. Ветер наконец начал стихать, а горизонт прояснялся. Встав на ноги, я распрямил до невозможности затекшую спину и принялся стряхивать пыль с одежды. Что-то неуловимое, далекое и неясное вдруг привлекло мое внимание, и я принялся тщательно всматриваться в еще колышущееся пыльное море. Море, из которого, один за другим, замотав лица платками, выезжали низкорослые степные воины верхом на коренастых мохнатых лошадках.

— Господа, — я с трудом выплюнул из пересохшего рта попавшую туда землю, — кочевники, господа.

Подошедший ко мне Амир долго всматривался в ту сторону, куда указывала моя рука, а затем тяжело опустился на землю. Свинтив крышку с долбленой деревянной фляги и жадно припав к горлышку, старший советник сделал два больших глотка.

— Будем надеяться, что они нас не заметят или примут за своих. Пыли вокруг столько, что и в десяти метрах родную мать не узнаешь.

— Нас выдадут лошади, — покачал головой барон. — Слишком большие, статные, высокие.

Я поднес к глазам руку и еще раз посмотрел на медленно вытягивающийся из пылевого облака отряд. Десять, одиннадцать, двенадцать, колонна все тянулась и тянулась. Сколько их там? Сто? Двести?

— Господа, было приятно работать с вами.

— Мы все-таки попытались, — печально улыбнулся Амир. — На смертном одре мне не в чем будет себя укорять.

— Опять эти пораженческие разговоры. — Парус принял из рук старшего советника флягу с водой. — Давайте надеяться на лучшее. Ну с чего они могут подумать, что мы, скажем, не такие же кочевники, как они? Кому из королевства, в здравом уме и трезвой памяти, такой маленькой группой, придет в голову пересекать днем эту раскаленную сковороду?

Такое везение просто не могло долго продолжаться. Но даже и теперь неминуемая гибель от пылевой бури, сменившаяся не менее острым ощущением опасности от присутствия неподалеку крупного отряда кочевников, прошла стороной. Один за другим, будто молчаливые степные призраки, тридцать конных воинов вновь втянулись в бурю и исчезли в пылевых завихрениях, оставив на земле следы копыт.