Неистовый (ЛП)

— Нет. Но если бы спросил. Я бы в любой день предпочла честные оскорбленные чувства лжи. — Продолжаю осматривать приманки, все разные текстуры, цвета и формы. Некоторые выглядят как жуки, в то время как другие как произведения искусства.

— Это правда?

Я поднимаю бровь.

— И кто теперь задает вопросы? — Я кладу приманку обратно и встречаюсь с его любопытным взглядом. — Да. Это правда.

— Хм… — Гризли вздергивает подбородок и возвращается к сооружению новой приманки, а я молча наблюдаю, предоставляя ему тишину и покой, которые мужчина предпочитает.

Крошечные веревочки и крючки, завернутые в мех и клей, кажутся карликами по сравнению с его большими руками, и все же он работает с такой тонкой точностью. Я помню, как грубо он обращался со мной, ухаживая за моими ранами. Никогда бы не подумала, что мужчина его роста и жестких манер способен на такое нежное внимание. И жестокую честность. Этот человек — загадка.

И у меня такое чувство, что я едва поцарапала поверхность.

ВОСЕМЬ

АЛЕКСАНДР

— Где ты был?

Одной ногой переступив порог хижины, я поворачиваюсь и смотрю на крошечную женщину, съежившуюся перед дровяной печью. Каждый раз, когда ухожу, она спрашивает, куда я иду. Каждый раз, когда возвращаюсь, спрашивает, где я был. Полагаю, что именно по этой причине некоторые мужчины избегают отношений.

Закрываю дверь и вешаю на крюк пальто и перчатки.

— Мне показалось, что тебя не было полдня, — говорит Джордан мне в спину.

Меня не было всего пару часов.

Я вышел, чтобы проверить водяной насос, а затем отправился к озеру, чтобы получше разглядеть небо и понять, скоро ли нам удастся передохнуть от снега. Насколько я мог видеть, были темные тучи. Потом поправил брезент на поленнице, расчистил от снега сарай и расчистил дорожку к хижине и обратно. Не считаю нужным делиться этой бессмысленной информацией.

— Эта глупая штука сломана.

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она бросает Кубик Рубика с колен. И тут я замечаю, что справа от нее лежит стопка книг и разложенные в пасьянсе игральные карты. Похоже женщина занимала себя с тех пор, как я ушел.

— Что? — рявкает она с сердитым блеском в глазах.

— Ты их все прочитала?

Джордан смотрит на книги, затем тяжело вздыхает.

— Нет. Прочла несколько страниц каждой из них. Мне больше нравятся фильмы. Я пыталась разложить пасьянс, но забыла, как именно это делать. И этот дурацкий Кубик Рубика сломан. Мне скучно, и мои волосы сводят меня с ума!

Неужели все женщины так перескакивают с темы на тему?

— Он не сломан. — Подхожу к брошенной игрушке. Кручу, поворачиваю и переворачиваю цветные квадратики назад, вперед и готово. — Вот так. — Я протягиваю ей собранный куб, все шесть цветов на соответствующей стороне.

Ее челюсть отвисает, и она забирает его у меня.

— Что не так с твоими волосами? — Каштановые локоны свисают на плечи и спускаются по спине. Последние несколько дней она носила одну из моих вязаных шапочек. Чтобы согреться, я полагаю.

Джордан осматривает Кубик Рубика.

— Как ты это сделал?

Пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю. Мне подарили игрушку на день рождения, когда я жил в детском доме, и после нескольких часов работы с ней решение стало легким. Я помню, как был разочарован тем, что никто другой не видел решение куба так, как я. Это было примерно в то время, когда я начал слышать такие слова, как «социальное расстройство», «задержка речи» и «высокий IQ».

— Ух ты, вау… — Она выдыхает воздух. — Я впечатлена.

Сжимаю челюсть. Ненавижу повторяться.

— Твои волосы?

Джордан теребит завиток на груди.

— Они грязные и голова чешется, и я не могу ее почесать. — Она пытается поднять больную руку над головой, шипит и стонет от боли. — Видишь?

— Отрежь их.

Ее серые глаза расширяются.

— Что? Нет! Мне потребовались годы и много процедур глубокого кондиционирования, чтобы отрастить их.

Я ворчу, не в силах сдержаться, и поворачиваюсь обратно на кухню.

— Могу я задать вопрос?

Я чуть не смеюсь. Как будто мой ответ имеет значение? Мы оба знаем, что она все равно спросит.

— Какой у нас план? — Ее быстрый вдох говорит мне, что она встает на ноги.

Мои мышцы напрягаются, когда я чувствую, как женщина приближается.

— Чтобы вернуть меня домой.

Ставлю пустую кастрюлю на стол и тянусь за кувшином с водой.

— Ты ждешь, пока я поправлюсь, и погода прояснится? А потом укажешь мне правильное направление и отправишь восвояси? — Сейчас она рядом со мной, так близко, что я чувствую тепло, исходящее от ее тела.

Сдвигаюсь, увеличивая расстояние между нами.

— Ты никогда не найдешь дорогу в одиночку.

— Хорошо, значит, ты планируешь пойти со мной?

Я хмыкаю и тянусь за банкой коричневого риса.

— У тебя есть карта?

— Да.

— Прекрасно! — Я скорее чувствую, чем вижу, как она ищет её в окружающем пространстве. — Давай ее сюда, разберемся с этим. Я буду чувствовать себя лучше, зная, где я… ну, знаешь, сориентируюсь.

— Я не могу.

— Почему? — В ее голосе слышится раздражение.

Я постукиваю себя по виску.

— Она здесь.

— Твоя карта у тебя в голове?

Киваю и зачерпываю в кастрюлю смесь сушеных специй и трав.