Читаем Неизбежно. 12 технологических трендов, которые определяют наше будущее полностью

Ларри Смарр[59]

, специалист по теории вычислительных машин и систем, ежедневно записывает около ста показателей своего организма, включая температуру поверхности кожи и кожно-гальванический рефлекс. Каждый месяц он переводит в числовое выражение микробный состав своих фекалий, который отражает состав микрофлоры кишечника. Изучение этого показателя становится крайне многообещающим направлением в медицине. Вооруженный этим потоком данных и массой любительских медицинских изысканий, Смарр на ранней стадии диагностировал у себя болезнь Крона, или язвенный колит – еще до того, как он сам или врачи заметили какие-либо симптомы. Позже операция подтвердила результаты самоотслеживания.

Стивен Вольфрам[60]

 – гений, стоящий за умной программой Mathematica, которая представляет собой математический редактор (подобно текстовому). Будучи человеком цифр, Вольфрам применил свою компьютерную алгебру к 1,7 миллиона заархивированных файлов о собственной жизни. Он обработал все исходящие и входящие сообщения за 25 лет. Он зафиксировал каждое нажатие на клавишу за 13 лет, учел все свои телефонные разговоры, шаги, перемещения из комнаты в комнату в доме-офисе, а также GPS-координаты за пределами дома. Он отметил все изменения, которые вносил, работая над книгами и статьями. С помощью собственной программы Mathematica он превратил самоотслеживание в систему «личной аналитики», которая показала устойчивые тенденции в его рутинных занятиях за несколько десятилетий. Некоторые из них были довольно неочевидными, например, время дня, когда он был максимально продуктивен, выяснилось только после анализа данных.

Николас Фелтон – дизайнер, который тоже отследил и проанализировал все свои электронные письма, сообщения, записи на Facebook и в Twitter, телефонные звонки и перемещения за последние пять лет. Он регулярно делает годовые отчеты с визуализацией выкладок, полученных из данных, собранных за предыдущий год{266}

. В 2013 году Фелтон пришел к выводу, что в среднем был продуктивным 49 % времени, особенно по средам, когда этот показатель достигал 57 %. В любой отдельно взятый момент времени вероятность, что он был один, составляла 43 %. Треть жизни (32 %) он проводил во сне. Этот количественный обзор он использовал, чтобы «справляться лучше», в частности запоминать имена новых знакомых.

На встрече движения Quantified Self мы узнали о людях, которые записывают, на какое время они регулярно опаздывают или какое количество кофе выпивают, как долго сохраняют концентрацию внимания и сколько раз чихают. Я могу с уверенностью сказать, что, если какой-то параметр можно отследить, кто-то где-то этим занимается. На недавней международной конференции Quantified Self я бросил вызов: предложил придумать самый невероятный показатель, который может прийти нам в голову, и посмотреть, измеряет ли его кто-нибудь. В результате я спросил группу из 500 человек, занимающихся самоотслеживанием, следит ли кто-то за ростом ногтей. Этот параметр показался мне довольно абсурдным. Но один человек поднял руку.

Поскольку чипы становятся все меньше, батареи сохраняют заряд все дольше и существуют облачные технологии, некоторые инструменты для самоотслеживания стали использоваться в течение долгих периодов. Особенно это актуально для измерений, связанных со здоровьем. Большинству людей в лучшем случае удается раз в год попасть к врачу, чтобы там им измерили какой-то показатель. Но представьте, что не раз в год, а ежедневно и круглосуточно невидимые сенсоры измеряют и записывают частоту сердечных сокращений, артериальное давление, температуру, уровень сахара, показатели крови, циклы сна, процент жира в теле, уровень активности, настроение, электроэнцефалограмму и так далее. Количество результатов наблюдений для каждого из этих параметров достигает сотен тысяч. У вас есть данные измерений как в состоянии покоя, так и при максимальном напряжении, во время болезни и на пике здоровья, во все времена года и при любых условиях. За годы вы получите очень точные измерения вашей нормы – узкой области, где сходятся все точки. Оказывается, в медицине норма – это вымышленное среднее значение. Ваша норма не совпадает с моей, и наоборот, поэтому среднее значение не сильно пригодится конкретно вам. Однако благодаря самоотслеживанию в течение долгого времени вы найдете личную отправную точку – вашу норму, которая окажется бесценной, когда вы почувствуете себя плохо или захотите поэкспериментировать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации
Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации

Арнольд Тойнби (1889–1975) – английский философ, культуролог и социолог. Он создал теорию «вызова и ответа» (challenge and response) – закономерность, которая, по его мнению, определяет развитие цивилизации. Сэмюэл Хантингтон (1927–2008) – американский философ, социолог и политолог. Он утверждал, что каждая цивилизация видит себя центром мира и представляет историю человечества соответственно этому пониманию. Между цивилизациями постоянно идет противостояние и нередко возникают конфликты. Исход такой борьбы зависит от того, насколько данная цивилизация «соответствует» сложившемуся миропорядку.В данной книге собраны наиболее значительные произведения А. Тойнби и С. Хантингтона, позволяющие понять сущность их философии, сходство и расхождения во взглядах. Особое внимание уделяется русской цивилизации, ее отличиям от западной, точкам соприкосновения и конфликтам русского и западного мира.

Арнольд Джозеф Тойнби , Самюэль Хантингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература