Неизданные стихотворения и поэмы

Интересно проанализировать также основные типы строфоидной организации алексеевских полистрофоидов. И здесь предположение, что верлибр в той или иной степени должен имитировать организацию традиционного стиха, не оправдывается: из равных по объему строфоидов построено менее 2 % текстов, с использованием только двух типов строфоидов около 10 %. Еще примерно столько же стихотворений включают в свой состав на равных правах резко различающиеся по объему строфоиды. Но подавляющее большинство почти 80 % стихотворений строится из относительно небольших по объему (15 строк) строфоидов, в то же время не стремящихся к точному выравниванию размеров.

Отличительную особенность строфической организации стиха Г. Алексеева составляет также ее осложненность использованием внутри строфоидов еще одного способа членения текста: выделения отдельных фрагментов с помощью отступа вправо от края строки. Причем здесь это не еще один вариант «лесенки», широко применявшейся в поэзии 1960–1970-х гг., а именно компонент строфической, вертикальной организации стихового целого. Мы предлагаем назвать эти фрагменты, не отделяемые пробелами, но безусловно противопоставляющиеся друг другу, квазистрофоидами. Показательно, что они встречаются практически во всех монострофоидных произведениях Г. Алексеева, что, строго говоря, ставит под определенное сомнение и их астрофический характер. Очевидно, что в связи с рассмотрением квазистрофоидов можно говорить об иерархической природе свободной строфики стихов Г. Алексеева. При этом необходимо отметить также, что в ряде стихотворений отчетливо обнаруживается и еще более сложная, уже четырехступенчатая иерархия, которую образуют, наряду со строфоидами и квазистрофоидами, текстовые фрагменты, которые мы назвали бы квазистрофоидами второго порядка, то есть расположенные с отступом вправо по отношению к квазистрофоидам. Пример текста, использующего все три типа строфоидных образований стихотворение Г. Алексеева:

Обычный час

(вариация на тему о тишине)

Был вечерний часс десяти до одиннадцати.

        Ветра не было,        были сумерки,        было прохладно,        была тишина.        Лишь внезапный грохот реактивного истребителя        над самой головой                (пролетел

                и опять тишина).        Лишь гул товарного поезда        вдалеке                (прошел                и опять тишина).        Лишь треск мотоцикла

        где-то за озером                (проехал                и снова тихо).        Лишь глухой стук в левой части груди        под ребрами                (он не смолкает                ни на минуту).

Был обычный час моей жизнина пороге ночи.Был какой-то веккажется двадцатый12. 08. 73

Как уже говорилось выше, для свободного стиха вообще и для верлибров Г. Алексеева в том числе очень важным структурообразующим фактором становится логическое построение речи. Активизацию риторических речевых фигур в условиях отказа от традиционных средств создания «поэтического» стиля показал на примере «Александрийских песен» М. Кузмина еще В. Жирмунский в своей книге «Композиция лирических стихотворений». Чрезвычайно заметны разного рода риторические приемы и в современном русском свободном стихе. Так, излюбленным приемом лирики Г. Алексеева становится нанизывание однородных членов и создание длинных перечислительных цепей. Это создает специфический эффект «ясности», доказательности высказывания.

Очень многие стихотворения Г. Алексеева строятся также на сложной градации постоянно варьирующихся повторов. Вообще «Вариации» являются одним из излюбленных авторских жанров Г. Алексеева. При этом он часто создает две или более вариации на одну тему, объединяя их потом в циклы. Такие вариации могут также представлять собой структурно подобные, но демонстративно разнонаправленные по смыслу тексты, как в цикле «Воин в пустыне».

В связи с алексеевскими «вариациями» можно сказать несколько слов о роли циклизации в его творчестве. Примерно пятая часть анализируемых стихотворений объединена в авторски зафиксированные (т. е. «собранные») циклы, включающие, как правило, небольшое число текстов чаще всего от двух до четырех. Примером перерастания цикла самостоятельных стихотворений в поэмообразную структуру предстает состоящее из одиннадцати частей «нечто похожее на поэму» «Тебе и себе» (1972–1973).