Неизданные записки Великого князя (СИ)

Затем улетел в Царицын, теперь пора строить мониторы, для которых я уже заказал артиллерию, снаряды, рельсы для блиндирования и всякие пиломатериалы согласно смете, полученной от Евгения Семеновича. Все было собрано, погружено и отправлено в Царицын по железной дороге. Еще месяц назад я договорился о постройке мониторов и ремонте буксиров с инженером-кораблестроителем Евгением Семеновичем Беловым. Я познакомился с ним в Новороссийске по рекомендации инженеров из ГлавАрта — говорили, что очень дельный специалист. Проблема была в том, есть ли подходящие для восстановления суда в Царицыне или красные все взорвали. Евгений Семенович с десятком опытных рабочих и техников уже был в Царицыне и телеграфировал, что нашел две подходящие баржи и четыре буксира из которых можно сделать два, в крайнем случае — один. Он уже подготовил смету из расчета постройки монитора за месяц с учетом найма местных специалистов. Смета на мониторы получилась очень скромной. Пара подходящих барж нашлась, поскольку никто ничего не возит, их отдадут за копейки, а то все равно ржавеют. Главное, чтобы набор корпуса был крепкий — но за это инженер-судоремонтник ручался. Расположение орудий будет казематное, так прислуга будет хорошо защищена даже от артогня противника не ниже чем от 100–120 мм орудий. Орудийные площадки: по три с каждого борта + 1 лишний порт. Такое же казематное расположение трехдюймовки в носу и шестидюймовое орудие с сектором обстрела преимущественно вперед. Пока не ясно, какой будет разворачивающий момент при отдаче пушки Канэ, для большого "дредноута" он был бы несущественным, но для малого рассчитать оказалось сложно: все покажут пробные стрельбы.

— Евгений Семенович, почему вы указали такое скромное жалование себе, техникам и мастеровым

— Видите ли, господин адмирал, мне совестно рвачествовать в тяжкую для Родины годину, думаю, и мастеровые меня поймут.

— Нет, увеличьте цифры в полтора раза и пообещайте выплату премии в размере 3 окладов при качественной работе в срок. Я думаю, люди это тоже поймут, что о них заботятся.

— Посчитали, включая премиальный фонд. Хорошо, получите под расписку деньги на строительство и начинайте. Я достал мешок денег, поученных перед вылетом в Екатеринодаре. Сделайте себе сейф. Только за закупки материалов — счета, чеки и расписки должны наличествовать в отчете. Бухгалтерия любит счет. Кстати, а кто будет вести счета?

— Я сам.

— Хорошо, если будет сложно, наймете отдельного счетовода. Да, и не забудьте включить статью — наём дополнительного персонала.

Вернувшись в Екатеринодар, я стал набирать экипажи для мониторов и буксиров. В городе было много военных моряков, шатающихся без дела. Мне рекомендовали старших офицеров — двух капитанов первого и одного второго ранга, набрал я и артиллерийских офицеров в чинах поменьше, механиков для буксиров, а главное — комендоров для двух шестидюймовок. Артиллерийскую прислугу для 75 мм орудий я собрал из тех, кто уже имел опыт обращения с этими орудиями, народ сухопутный и разношерстный — от поручика артиллерии до 2 юнкеров киевского училища. Штаты были укомплектованы, я выдал капитанам деньги под расписку и отправил их в Царицын наблюдать и помогать в постройке мониторов. Перед убытием я выступил перед экипажами моей флотилии.

Я не стал им много и красиво говорить о долге и чести. Но я сказал, что они могут поучаствовать в деле, которое решит судьбу Родины и участники похода покроют себя славой, сравнимой с героями Гангута и Чесмы. Затем я в общих чертах обрисовал боевую задачу по подготовке к походу и ответил на вопросы.

Вышел приказ о награждении Серджио и Джорджи и присвоении очередного звания Николаю Кетлинскому. На праздновании в школе я сказал, что все звено покрыло себя славой, что они настоящие герои и я горжусь ими. После этого заявил Кетлинскому, что он проиграл дуэль и должен попросить прощения. Кетлинский едва слышно, сквозь зубы, пробормотал слова извинения и я практически заставил Серджи пожать руку Кетлинскому. Ну что же, плохой мир лучше хорошей ссоры. Серджи, как только получил Георгия, тут же помчался к своей Наташе, похоже, что она отвечала ему взаимностью и парень был счастлив. Джорджи купил себе кортик (не с шашкой же залезать в кабину), правда флотский, механики приклепали к торцу рукоятки медальон ордена и пропустили темляк, так Джорджи везде и шествовал с огромным алым темляком, но всем было видно, что идет боевой офицер (он все же прихрамывал, но говорил, что летать это не мешает). Так прошло 2 недели, затем я получил телеграмму от Евгения Семеновича, он сообщил, что через 5 дней закончит установку артиллерии и можно будет испытывать корабли.

В Царицыне сели на местном аэродроме и чуть не попали в плен казакам, вообразившим, что это красный аэроплан сел на вынужденную. Только золотые погоны и спасли. Станичники извинились, взяли под охрану аэроплан, кстати, красные бросили много авиационного добра при отступлении. Серджи остался с аппаратом, а мне дали лошадку и я порысил к пристани.