Неизданные записки Великого князя (СИ)

Тут члены Совета загалдели как на базаре, перебивая друг друга. Как! Кто-то оспаривает мнение, и это Великий князь, известная "Кассандра"[95] как выразился кто-то из штабистов. Да, ответил я, но мои пророчества как и пророчества Кассандры имеют свойство сбываться. Сбылись же мои прогнозы относительно судостроительной программы Японии и начала войны, советовал же я не посылать Вторую Тихоокеанскую эскадру на верную гибель, что кончилось Цусимой

[96]. Хотя был еще и действительный статский советник и богач Ян (Иван) Блиох, который привлек целый коллектив экспертов к написанию шеститомного труда "Будущая война". Книга вышла в 1898 г. и многими читалась как фантастическая: там было и про летающие корабли, ведущие огонь по земле и бросающие чудовищные бомбы, и про бронированные артиллерийские самодвижущиеся лафеты, ездящие по полю и выкашивающие все своим огнем (слово танк только сейчас появилось) и про скорострельное и легкое автоматическое оружие пехоты, и про удушливые газы, про тысячекилометровые фронты с зарывшейся в землю пехотой и много всего другого. Блиох добился аудиеции у Ники и так напугал его ужасным видом будущей войны, что мой племянник срочно созвал мирную конференцию в Гааге. Между прочим, Блиох предсказал, что в результате мировой войны рухнет несколько империй, так как правительствам придется вооружить многомиллионные армии и война продлится годы, приведя к голоду, разрухе и социальным потрясениям. Правительству не удастся отнять оружие у народа и народ сам скинет это правительство своими штыками, ввергну страну в пучину анархии и хаоса. Гаагская конференция признала варварским оружием метание бомб с воздушных шаров (аэроплан боатьев Райт еще не полетел) и разрывные пули (и то на 5 лет до следующей конференции, которой не было). Ники и Блиоха номинировали на только что появившуюся Нобелевскую премию мира, но ее дали создателю Красного Креста (на той же Гаагской конференции о гуманных методах ведения войны и гуманном обращении с ранеными и пленными). Книга Блиоха перешла в разряд пацифистской литературы и до окончания мировой войны о ней и не вспоминали, а когда вспомнили — ужаснулись совпадению вплоть до деталей, хотя кое-чего и не было, например бесшумных пневматических снайперских винтовок. Как сейчас помню — картинку, где два солдата лежат у баллона со сжатым газом и стреляют из длинноствольных ружей. Но картинка летающего корабля с десятком пропеллеров направленных вверх и морскими орудиями, ведущими огонь по мирному городу, запала мне в душу. Каюсь, что моя идея пиратства на коммуникациях была почерпнута из идей, описанных в этой книге как поставить на колени островную державу — надо блокировать ей подвоз всего по морю и противник сам поднимет руки. Вывод, правда там был такой — России это не страшно, так как она является континентальной империей, да и флот ей особенно не нужен. Как не нужен возмутился я тогда, став молодым контр-адмиралом: "ах ты мерзкое стекло, это врешь ты мне назло!"[97]

.

Понятно, что членам Военного Совета я это не говорил, просто ждал, когда генералы нагалдятся вдоволь. Когда гомон затих, Антон Иванович спросил:

— Господин адмирал, а что предлагаете вы?

— Ваше высокопревосходительство, господа члены Военного Совета. При наступлении на Москву выдвинувшиеся вперед части будут подвергаться фланговым ударам красных, неся неоправданно большие потери. Я был бы рад, если я ошибусь и мы через три месяца будем в Москве, как тут было сказано, но я бы сначала взял Астрахань, что гарантировало бы нам соединение с войсками адмирала Колчака и в случае даже потери Царицына, единый фронт наступления вдоль Волги с развитием успеха на северо-запад в сторону Ярославля и Москвы. Мне кажется это более безопасным. После этого, как высказавшего свое совещательное мнение, меня отпустили восвояси.

В Школе, а точнее, уже Центре боевой подготовки летчиков и боевого применения авиации ВСЮР теперь хозяйничали Баранов и Кетлинский. Оба были честолюбивы, но что-то мне подсказывало, что Баранов, как протеже Краснова, в конце концов, "перетянет одеяло на себя". Хотя формально я числился начальником Центра, но с постройкой мониторов я практически месяц был там лишь наездами, вернее, налетами. В Новороссийск пришел конвой с вооружением, аэропланы выгружались и по железной дороге, нераспакованные, в ящиках так и ехали до Новочеркасска и поступали на сборку. Там уже действовало целое сборочное предприятие, руководимое русскими инженерами, а итальянцы только вполглаза наблюдали (похоже, что некоторые уже и не наблюдали). Или они будут полноценно работать или я отправлю их в Италию, так как бездельники мне не нужны, пусть сами объясняются с руководством ФИАТ, почему русские досрочно их отправили вон (хотя мы не платим ничего за их работу), но вид праздношатающихся техников отрицательно влияет на общий настрой.