Неизведанные земли. Колумб

Жестокое обращение с индейцами могло быть средством умиротворения колонистов, но умиротворение питает жадность, и на Эспаньоле образовалась группа, которую провоцировало любое ограничение и разжигала каждая уступка. Когда Колумб вернулся в августе 1498 года, восстание, угроза которого уже имелась во время его последнего пребывания на острове, вспыхнуло и разрослось до такой степени, что на юге острова вырос соперничающий лагерь – почти конкурирующее государство, бросившее вызов власти губернатора. Задержка Колумба с возвращением оказалась фатальной; он поддался обычному искушению и сделал крюк, чтобы исследовать окрестности, вместо того чтобы направиться прямо к месту назначения. В результате часть подкреплений, которые он отправил вперед, присоединилась к повстанцам, что усугубило кризис.

Лидер повстанцев Франсиско Ролдан утверждал, что восстание началось из-за того, что некоторые колонисты были вынуждены вопреки приказу разойтись в поисках пропитания. Массовую резню, которую они признали, оправдывали тем, что голод вынудил их спровоцировать стычку с индейцами, а потом они уже сражались с нападавшими в целях самообороны. Однако из писем Ролдана, написанных с целью самооправдания, явно следует, что основным мотивом было недовольство правлением братьев Колумба и условиями жизни на острове, насчет которых они чувствовали себя обманутыми[349]

. По возвращении Колумб ответил на все их жалобы, хотя и не очень эффективно[350]. Во-первых, они отвергли участок, на который Бартоломе перенес поселение: «они сказали, что это худшее место для жизни, притом что это еще из лучших». На самом деле Санто-Доминго намного превосходил Ла-Исабелу и существует по сей день, что в общем оправдывает выбор братьев, но для вновь прибывших проблема акклиматизации все равно оставалась тяжелой. Колумб по возвращении обнаружил, что треть людей лежат больными. Во-вторых, были жалобы на «голод»: на это Колумб указал, что Ролдану не составляло труда содержать толпу из 120 повстанцев и более 500 слуг-индейцев, но он смог сделать это именно потому, что покинул город и жил на подножном корму из местных ресурсов, вдали от основных испанских сил. Население бездельничающих колонистов в столице было гораздо труднее прокормить, разве что за счет импорта из Испании или за счет усилий наладить производство сельскохозяйственной продукции, чего ни испанцы, ни индейцы не могли или не хотели делать. Предложение Колумба испанцам отказаться от пшеничного хлеба в пользу местного хлеба из маниоки раскрывает, по сути, ключевые культурные проблемы, возникшие во время колонизации. В рационе местных жителей было мало белка по сравнению с испанской едой. Чтобы утолить голод местной пищей, испанцам приходилось есть ее в огромных количествах, которые не соответствовали возможностям местной экономики, ориентированной на обеспечение минимальных средств существования или очень небольшие излишки.

Наконец, повстанцев возмутили весьма произвольные полномочия, которыми Колумб обладал лично и которые во время своего отсутствия делегировал губернатору острова. Испания конца XV века была страной сурового правосудия, редко приводимого в исполнение. Законы были громоздкими и, за исключением весьма популярных новых трибуналов инквизиции, защищали права обвиняемых. Кроме того, они применялись конкурирующими органами и разными уровнями власти, которые перекрывали, проверяли и уравновешивали друг друга. В маленьком мирке Санто-Доминго, далеком от влияния какого-либо высокопоставленного чиновника, авторитет Колумба или его заместителя был неоспорим. Требуя права по всем делам апеллировать к короне и приостанавливать судебные решения, повстанцы тем самым поднимали проблему огромной важности в стране, где монархия внезапно стала недоступной для постоянной связи и практически недоступной для ее традиционных институтов. Конкретные случаи, приведшие к разладу в колонии, кажутся банальными: Колумб конфисковал несколько свиней для разведения, чтобы владельцы не убивали их, а Бартоломе правил, по словам Ролдана, «с такой строгостью и вселил в людей такой страх, который лишил его их любви». Ролдан не обвинял Бартоломе в каких-либо кровопролитных действиях или произвольном лишении свободы. Однако он затронул явно больную тему своей жалобой на то, что Бартоломе пытался лишить его должности. Можно подозревать, что в основе обид и недовольства лежали и личностные особенности. Случай с Ролданом – еще одна характерная история о неспособности Колумба сохранить коллегу в качестве друга. Как и все другие спутники Колумба, потерявшие его расположение, Ролдан стал воплощением неблагодарности («этот неблагодарный Ролдан, ничтожество, которого я пригрел в своем доме») и даже проводником потусторонней злой воли в мире, где «поработал дьявол»[351].