Неизведанные земли. Колумб

В деятельности по христианизации населения был также политический мотив. Булла 1496 года, в которой папа Александр VI установил юридическую основу испанского присутствия в Вест-Индии, привела к тому, что права Кастилии основывались на обязанности обратить индейцев в христианство, которую он возложил на испанских монархов. Фактически это условие можно было бы игнорировать, как это сделали португальцы, которые действовали в Африке на том же условии, на которое они редко обращали внимание. Но Колумб, как и его монархи, всем сердцем воспринял эту задачу еще до того, как папа объявил об этом сразу после открытия новых земель. В конце 1470-х годов, в ходе юридических споров с папским нунцием[338]

и перед лицом некоторых неблагоприятных мнений знатоков церковного права, Фердинанд и Изабелла заняли позицию, согласно которой обращение в христианство и завоевание были неразделимыми процессами, когда речь шла о языческих народах. Разрешение спора, возникшего в связи с жителями Канарских островов, в пользу монархов привело их политические интересы и христианские цели в совершенную гармонию. Однако это не давало им свободы распоряжаться коренными жителями Нового Света по своему усмотрению. Напротив, они были связаны давней церковной традицией, а также собственными убеждениями не позволять, чтобы жестокое обращение или тотальное порабощение препятствовало христианизации. Действия, которые могли бы быть коммерчески выгодными, такие как порабощение местных жителей или передача их испанцам в качестве рабочей силы в феодальное подчинение, были отвергнуты политической необходимостью сохранения индейцев под непосредственным управлением монархов. В частности, было совершенно ясно, что ни один коренной житель по закону не может быть обращен в рабство, если только он не захвачен в ходе законной войны или не окажется вне сферы защиты естественного права в результате таких преступлений против этого права, как каннибализм[339]

.

Именно в этом пункте Колумб был несогласен с политикой монархов. Насколько он понимал их основные цели, свидетельствуют его инструкции Педро Маргариту, когда Колумб оставил того во главе Эспаньолы во время исследования Кубы в 1494 году. «Главное, что вы должны делать, – писал Колумб, – это внимательно следить за индейцами и не допускать, чтобы им причиняли зло или вред или отнимали у них что-то против их воли, но скорее их следует уважать и соблюдать их безопасность, чтобы они не взбунтовались»[340]

. Однако чего Колумб не смог понять, так это ограничений, налагаемых законом и монаршей волей на экономическую эксплуатацию местных жителей. Еще в 1493 году, когда он предложил порабощение индейцев в своем отчете, подготовленном к публикации, чья-то явно редакторская рука внесла поправки в это предложение, уточнив, что рабы должны быть «из числа идолопоклонников»[341]

, то есть как раз той категории, существование которой Колумб отрицал. Предполагаемый эффект поправки состоял в том, чтобы сделать предложение юридически обоснованным, поскольку в некоторых кругах идолопоклонство считалось преступлением против естественного права. Даже после того, как он дважды вернулся в Испанию и получил подробные инструкции от монархов, Колумб все еще был неспособен уловить такие различия. В октябре 1498 года он сообщил Фердинанду и Изабелле, что «столько рабов, сколько можно продать», может быть отправлено с Эспаньолы «во имя Святой Троицы», и, если по подсчетам Колумба найдется рынок для примерно 4000 из них, они принесут 20 миллионов мараведи «по самой скромной цене». Он продолжал: «Хотя в настоящее время они умирают при перевозке, так будет не всегда, поскольку темнокожие и жители Канарских островов поначалу реагировали так же»[342]. Так или иначе, отношение Колумба к индейцам было религиозным, но не гуманным. Временами торговец в нем противодействовал христианину и визионеру.