Читаем Неизвестность полностью

Этих слов я тоже не помню, но обычно всем так говорил, когда выпрашивал выпивку. И Вера достала что-то импортное, в нарядной бутылке, я выпил. Тут пришел ее муж. Я говорил с ним по-хамски, заявил, что люблю его жену – и всегда буду любить. Потом провал, потом вижу себя в прихожей у вешалки, муж меня встряхивает и одевает, но не бьет. Потом я долго сидел на лестнице в подъезде. Кажется, поспал. Потом где-то шел, а потом как-то оказался дома, где и заснул…

– Да, Вера, это был не просто случай. Но теперь все, твердо решил завязать. Лечусь.

– Это правильно. Ты такой умный, талантливый. Чем сейчас занимаешься?

– Неважно. А знаешь, почему я спился? – я взял ее руку.

Не ту, которой она вертела ложечку, та рука казалась чужой и неприступной, деловитой и даже какой-то официальной, я взял другую, которая просто лежала на столе – по-домашнему, беззащитная.

Вера опустила голову.

Я понимал, что все это бессмысленно, что она не хочет слушать, а мне не надо говорить. Но не мог удержаться.

– Если бы мы жили с тобой. То есть… Ну, ты понимаешь. Тогда все было бы по-другому.

– Витя, ты замечательный…

– Не продолжай. Я понял.

– Знаешь, честно скажу, если бы ты пришел год назад, я бы, наверно, не так все восприняла. Было такое состояние… Я даже жалела, что ты пропал.

– Могла бы найти.

– Постеснялась. Но что теперь говорить… Сейчас мне не до этого. Очень сложный период. И с мужем, и с работой… И дочь непростая растет.

Она высвободила руку.

Я понимал, что самое лучшее – сейчас же уйти.

Вместо этого попросил еще чаю.

Молча ждал, когда вскипит чайник, когда она нальет, придвинет вазочку с вареньем.

И сказал:

– Наверно, я тебе надоел со своими признаниями. Хочешь отвязаться? Давай я у тебя останусь – не бойся, только на эту ночь. И все. И у меня сразу все пройдет. Гарантирую.

– Я так не могу. Это чистая физиология.

– Это милосердие. С твоей стороны.

– Не понимаю. То есть это не любовь, а ты просто меня хочешь, что ли?

– Надеюсь, что так.

– Нет, Витя. Не согласна.

Я не ожидал другого ответа.

Я сделал все, чтобы она отказала.

И скомкано, неуклюже, глядя в сторону, начал вдруг рассказывать о том, что сейчас делаю, и Вера, только что невыносимо близкая, стала невыносимо далекой. Терпеливой комсомольской работницей, выслушивающей запутавшегося комсомольца. Того и гляди скажет, что спасение лишь в верности коммунистическим идеалам.


Уже темнело, когда я шел по проспекту Кирова, который незадолго до этого стал пешеходным[61], обрядился желтыми круглыми фонарями и получил провинциальное прозвище «Саратовский Арбат». Как всегда, было много молодежи. Девушки агрессивно модные, в таких одеждах и прическах, будто все сплошь эстрадные певички, выпрыгнувшие из телевизора. Новое поколение выросло, думал я. Им восемнадцать-двадцать, на дюжину лет младше меня. А славно бы идти в обнимку с какой-нибудь бесхитростной красоткой, чувствуя себя тоже молодым и простым. С молодыми и простыми желаниями.

У Дома Книги был винный подвальчик нового пошиба: никакого портвейна и никакой водки в чистом виде, только коктейли. Конечно, не дешевые. Слышалась музыка. Подземелье, музыка, выпивка – в этом была манящая веселая чертовщинка.

Но я бы удержался, если бы не девушка, стоявшая одиноко у перил. Симпатичная, стройная, странно, что одна. Я невольно замедлил шаги, девушка спокойно спросила:

– Не одолжите денег?

Раньше такого не водилось – чтобы девушки так легко просили денег у посторонних. Сейчас – сплошь и рядом. Ну, не сплошь и рядом, но часто. Раскрепощение произошло. Эмансипация. Но не сказать, чтобы мне это не нравилось. Вообще, заметил я, любые признаки снижения морального уровня в обществе нас тайно радуют, они оправдывают нашу собственною моральную невысокость или, наоборот, позволяют гордиться своим крепким нравственным духом.

– И сколько? – спросил я с улыбкой.

– А сколько не жалко.

– Может, проще, если я тебя угощу?

– Тоже вариант.

Я брошу, думал я, спускаясь с девушкой по крутой и длинной лестнице. Обязательно брошу. Я ведь твердо это решил. Я поехал в клинику. Я практически туда лег. И это надо отметить. Сегодня меня не занесет, но мне хочется хоть немного радости. Поболтать с красивой девушкой, чуть-чуть выпить. И вернуться в клинику. К утру из меня все выветрится.

Вскоре мы стояли у стойки, гремела музыка, клубился табачный дым, она что-то рассказывала о каких-то друзьях, которые ее в чем-то обманули. Я тоже что-то говорил. Мне стало хорошо, потом очень хорошо. Потом мы целовались в углу, я вжимал пальцы в ее хрупкие девичьи ребра и говорил:

– Пойдем куда-нибудь?

– Хорошо. Куда?

Ответа у меня не было.

Потом мы вышли и куда-то все-таки пошли. Она меня вела.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая русская классика

Рыба и другие люди (сборник)
Рыба и другие люди (сборник)

Петр Алешковский (р. 1957) – прозаик, историк. Лауреат премии «Русский Букер» за роман «Крепость».Юноша из заштатного городка Даниил Хорев («Жизнеописание Хорька») – сирота, беспризорник, наделенный особым чутьем, которое не дает ему пропасть ни в таежных странствиях, ни в городских лабиринтах. Медсестра Вера («Рыба»), сбежавшая в девяностые годы из ставшей опасной для русских Средней Азии, обладает способностью помогать больным внутренней молитвой. Две истории – «святого разбойника» и простодушной бессребреницы – рассказываются автором почти как жития праведников, хотя сами герои об этом и не помышляют.«Седьмой чемоданчик» – повесть-воспоминание, написанная на пределе искренности, но «в истории всегда остаются двери, наглухо закрытые даже для самого пишущего»…

Пётр Маркович Алешковский

Современная русская и зарубежная проза
Неизвестность
Неизвестность

Новая книга Алексея Слаповского «Неизвестность» носит подзаголовок «роман века» – события охватывают ровно сто лет, 1917–2017. Сто лет неизвестности. Это история одного рода – в дневниках, письмах, документах, рассказах и диалогах.Герои романа – крестьянин, попавший в жернова НКВД, его сын, который хотел стать летчиком и танкистом, но пошел на службу в этот самый НКВД, внук-художник, мечтавший о чистом творчестве, но ударившийся в рекламный бизнес, и его юная дочь, обучающая житейской мудрости свою бабушку, бывшую горячую комсомолку.«Каждое поколение начинает жить словно заново, получая в наследство то единственное, что у нас постоянно, – череду перемен с непредсказуемым результатом».

Алексей Иванович Слаповский , Артем Егорович Юрченко , Ирина Грачиковна Горбачева

Приключения / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Славянское фэнтези / Современная проза
Авиатор
Авиатор

Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера "Лавр" и изящного historical fiction "Соловьев и Ларионов". В России его называют "русским Умберто Эко", в Америке – после выхода "Лавра" на английском – "русским Маркесом". Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа "Авиатор" – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре – 1999 год?..

Евгений Германович Водолазкин

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Невеста
Невеста

Пятнадцать лет тому назад я заплетал этой девочке косы, водил ее в детский сад, покупал мороженое, дарил забавных кукол и катал на своих плечах. Она была моей крестницей, девочкой, которую я любил словно родную дочь. Красивая маленькая принцесса, которая всегда покоряла меня своей детской непосредственностью и огромными необычными глазами. В один из вечеров, после того, как я прочел ей сказку на ночь, маленькая принцесса заявила, что я ее принц и когда она вырастит, то выйдет за меня замуж. Я тогда долго смеялся, гладя девочку по голове, говорил, что, когда она вырастит я стану лысым, толстым и старым. Найдется другой принц, за которого она выйдет замуж. Какая девочка в детстве не заявляла, что выйдет замуж за отца или дядю? С тех пор, в шутку, я стал называть ее не принцессой, а своей невестой. Если бы я только знал тогда, что спустя годы мнение девочки не поменяется… и наша встреча принесет мне огромное испытание, в котором я, взрослый мужик, проиграю маленькой девочке…

Павлина Мелихова , протоиерей Владимир Аркадьевич Чугунов , С Грэнди , Ульяна Павловна Соболева , Энни Меликович

Фантастика / Приключения / Приключения / Фантастика: прочее / Современные любовные романы