Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

Наступившая ночь не отличалась от предыдущей: тот же обстрел дальнобойной артиллерией города и порта, огненное зарево над ними, непрерывный обстрел советских позиций из всех видов оружия, бомбовые атаки немецких самолетов на зенитные и береговые батареи. Враг бомбил не только город и его военные объекты, но Либавский военно-морской госпиталь (военврач 2-го ранга И.И. Чинченко), где скопилось много раненых. С первых же дней войны перед медико-санитарной службой встали исключительно трудные задачи. Госпиталь имел 150 коек и мог дополнительно развернуть еще 300. К вечеру первого дня войны в госпиталь стали поступать раненые, и к ночи 24 июня все основные койки и дополнительно развернутые по мобилизационному плану были заняты. Решено было освободить прилегающие к госпиталю здания и в них разместить еще 600 коек. В последующие дни обороны число раненых настолько возросло, что и этих коек не хватило.

Стала ощущаться нехватка боеприпасов как для береговых, так и для зенитных батарей. К этому времени иссякли боеприпасы и на складах 67-й дивизии, даже несмотря на то что командование ВМБ передало ей 25 тыс. патронов. Имелись и проблемы иного свойства. Командир ВМБ Клевенский не сумел найти общего языка с начштабом дивизии Бобовичем, и очевидцы слышали, как Клевенский в крайнем раздражении заявил по телефону: «Вы командуете своими частями, а я своими». Естественно, такие разговоры на благо обороны не шли. И все-таки на протяжении всего дня атаки противника удавалось отражать.

Постепенно к солдатам и матросам приходило истинное понимание сложившейся обстановки, вера в свои силы, уверенность в то, что противника можно бить в обороне и контратаках. Оставалось организовать снабжение базы морским транспортом, и положение могло бы окончательно стабилизироваться, по крайней мере до тех пор, пока немецкое командование не произвело бы серьезного усиления дивизии Херцога. Тем неожиданнее было приказание, переданное из штаба 27-й армии в 15.45 26 июня: «Не ожидая соединения с поддержкой, немедленным прорывом оставить Либаву, подчинив себе мотополк, батальоны Рижского училища и 114 сп, отойти на рубеж р. Лиелупе направлением Кульдига – Тукумск, организовав прочную оборону [в] полосе Рига – Юрмала – Пучас» [170] .

Что же заставило наше командование, еще пару дней назад настаивавшего на упорной обороне города, отдать этот приказ? Толчком, безусловно, стало неблагоприятное развитие ситуации на суше. В боях 22–26 июня войска Северо-Западного фронта потерпели катастрофическое поражение. Одна из двух находившихся в первом эшелоне армий – 11-я – была смята и частично рассеяна в ходе боев в Южной Литве и теперь отходила на восток, потеряв на несколько дней связь с командованием фронта. 8-я армия вместе с остатками 12-го мехкорпуса отступала на северо-восток за Западную Двину. Дело в том, что утром 26 июня передовые отряды 56-го немецкого моторизованного корпуса генерала Э. фон Манштейна захватили мосты через реку в городе Даугавпилс (Двинск), создав тем самым плацдарм для дальнейшего наступления на Ленинград и угрозу окружения главных сил фронта на западном берегу. Командование фронта поставило перед Берзариным задачу ликвидировать плацдарм. С этого момента стало окончательно ясно, что никакой эффективной помощи Либаве командование 27-й армии оказать не сможет. Наоборот, оно нуждалось в том, чтобы как можно быстрей собрать все разбросанные по Прибалтике части и восстановить оборону по Двине.

После получения приказа командование дивизии приступило к разработке плана прорыва, но командование ВМБ по поводу эвакуации не имело от своего руководства никаких указаний. Не исключено, что именно этим и был вызван конфликт между Клевенским и Бобовичем – сухопутные части собирались уйти, несмотря на то что моряки оставались на месте! Клевенский немедленно доложил о происходившем в Таллин, но оттуда ему не смогли ответить ничего вразумительного. На то, чтобы связываться с Москвой и ждать указаний от Кузнецова, уже не оставалось времени, к тому же сухопутной обстановкой тот вряд ли владел лучше, чем командующий КБФ, а связаться с командованием Северо-Западного фронта не удавалось из-за отсутствия прямой связи. И тогда комфлота Трибуц решился на по-своему уникальный «автопробег» из Таллина в Ригу, где он рассчитывал встретиться с командующим войсками фронта Ф.И. Кузнецовым и выработать какое-то совместное решение.