Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов

Приговский «замысел» прямо вытекает из мифологии Москвы как абсолютной столицы у Кончаловской. «Столичность» Москвы воплощена в магической силе притяжения: вся страна как будто вращается вокруг нее. Так что кольцевая система Белого города, топография власти определяется структурными принципами организации «русского пространства» в целом.

Все ворота на засовах,Сторожа из войск царевыхКараулят пять воротПерекличкой в свой черед.У Фроловских начинают:«Славен град Москва!» — кричат.У Никольских отвечают:«Славен Киев!» — говорят.И у Троицких не спят:

«Славен Новгород!» — кричат.«Славен Псков!» — у Боровицких.«Славен Суздаль!» — у Тайницких.И гремят в ночи слова:«Славен, славен град Москва!»Славен город наших дедов,В жизни многое изведав,Сколько войн и сколько бед,Сколько радостных побед!И над всеми временамиДревний Кремль, хранимый нами,

Нас хранит из года в год —Наша гордость и оплот!

Москва превращается не только в предмет «гордости», но и утверждается в своей абсолютной универсальности; в своей «всеохватности» Москва включает в себя весь мир, требуя от каждого «москвича» быть достойным своей «всемирной» миссии:

Ведь из Москвы уйти — что на тот свет уйтиИ за предел уйти, или совсем уйтиЕе величье душу поражаетИ мужество в душе предполагаетНо и обязанности налагает… —

скажет об этом свойстве Москвы Пригов.

Кремлю как символическому центру Москвы (=страны) и источнику власти посвящено в поэме Кончаловской немало «лирических отступлений» — патетических и для 1948 года весьма актуальных: «Ну-ка снимем шапки, братцы, / Да поклонимся Кремлю. / Это он помог собраться / Городам в одну семью. / Это он нам всем на славу / Создал русскую державу. / И стоит она века / Нерушима и крепка. / Времена теперь другие, / Как и мысли, и дела… / В наше время, в наши годы / Против злобных вражьих сил / Все советские народы / Русский Кремль объединил[463]. / Говорит он новым людям: / „Вечно в дружбе жить мы будем!“ / Умный, сильный наш народ / Далеко глядит вперед. / А преданья старины / Забывать мы не должны».

Истинное призвание Москвы — быть столицей мира: «Факел дружбы на Земле / Зажигается в Кремле». Эта кремлевская мифология начата была, конечно, не Кончаловской. Она лишь следовала традиции, заложенной в одном из первых советских стихотворений для детей — «Прочти и катай в Париж и Китай» Маяковского, в котором были знаменитые строки: «Начинается земля, / как известно, от Кремля». В свою очередь, эта мифология возрождает на новом уровне доктрину «Москва — третий Рим». Пригов остраняет такого рода идеологические декларации при помощи цитат из антисоветского дискурса.

Когда по миру шли повальные арестыИ раскулачиванье шло и геноцидТо спасшиеся разные евреиИ русские, и немцы, и китайцыТайком в леса бежали ПодмосковьяИ основали город там Москву

Как и у Кончаловской, пространство у Пригова постоянно перетекает во время и обратно. Так что «метафизический» смысл Москвы в том, чтобы быть началом человечества и истоком одновременно всех цивилизаций:

Кого в Москве ты только не найдешьОт древности здесь немцы и полякиКитайцы и монголы, и грузины

Армяне, ассирийцы, иудеиЭто потом они уж разошлисьПо всему свету основали государстваНа море Желтом, на Кавказе, в ИудееВ Европе, в Новом Свете, черт-те гдеНо помнят первородину святуюИ просятся под руку древнюю МосквыМосква назад их с лаской принимаетНо некоторых же не принимаетПоскольку не пора еще, не времяНе срок, не поняли, не заслужилиНе доросли