Некрасавица и чудовище. Битва за любовь

— Просто направьте счет моему мужу. Он все с радостью оплатит. Мой супруг огромное значение придает величию рода Дрейнов, так что я просто обязана поддерживать это его начинание и выглядеть… Да что уж скромничать — блистательно.

Улыбки портных стали еще ослепительнее.

— Да, да, вот это золотое шитье мне нравится, — рассеянно отвечала я, пытаясь угадать, о чем могут беседовать отец и сын Дрейны. И чего все-таки хочет правитель.

Меня крутили и измеряли, словно куклу.

— Прошу прощения, госпожа, не могли бы вы снять пояс?

Пришлось расстаться с мешочком.

А портные продолжали крутиться. Один тщательно заносил мои размеры в пухлый блокнот в кожаном переплете.

— К чему такая суета и точность, когда можно окончательно подогнать платье магией? — не выдержала я.

— О, моя любезная госпожа Магда, — сказал маэстро, — вы безнадежно отстали от моды. Сейчас при дворе никто так не делает. Конечно, любая мало-мальски одаренная горничная может придать платью нарядный вид: защипнуть булавками там, накинуть иллюзию здесь. Но сейчас дамы осознали ценность вещи, которая изначально совершенна. Поверьте, когда ваш гардероб будет готов, вы почувствуете разницу.

Я пожала плечами:

— Уверена, так и будет.

Маэстро убрал измерительную ленту, и глаза его жадно загорелись.

— Госпожа, двор полнится слухами. Простите мне мою дерзость, — он немедленно исполнил весьма изощренный поклон, — но могу ли я взглянуть на те платья, что вы привезли из темных земель?

Я поколебалась, но позволила.

Платья были разложены и тщательно ощупаны, подвергнуты пристальному осмотру.

— Прекрасное качество кристаллов, а какие ткани… И пошиты весьма искусно. А какая тонкая вышивка! — Он прищелкнул языком. — Если вы желаете, мы могли бы разобрать эти наряды. Кристаллы пустить на отделку корсажа, что-то можно попробовать перекрасить…

— Нет! — Ответ получился слишком резким, и я попробовала смягчить все улыбкой. — Думаю, что я хочу оставить эти платья как есть.

Более того, я очень надеялась, что в скором времени вновь буду одеваться по темной моде.

Маэстро снова поклонился.

— Я лишь предложил из соображений практичности. Будет жаль, если вы решите уничтожить эти платья как… эм… ненужную память. В таком случае я был бы рад купить их у вас в свою личную коллекцию.

— Они не продаются, — сказала я.

Еще один поклон:

— Как угодно.

Все вновь было аккуратно убрано.

Уже прощаясь, маэстро со вздохом сказал:

— А все-таки жаль, что мы ограничены в выборе палитры. Вам так идут темные цвета!

Он грустно улыбнулся, но потом быстро прибавил:

— Но уверяю вас, в моих нарядах вы будете блистать. Или я не маэстро!

Я проводила портного и его молчаливых помощников до портала, а потом заглянула в гостиную. Она была пуста. Угли в камине погасли.

Поднявшись в покои, я обнаружила галку, лежащую на подоконнике. Обойдя комнату, несколько раз выглянула за дверь, чтобы удостовериться, что меня никто не побеспокоит. Потом взяла птичку в руки.

— Ну, мой дружок, что ты услышал?

Игрушка ожила у меня в ладонях. Маленький клюв приоткрылся, и я услышала надменный голос Дрейна-старшего:

— Я не понимаю тебя, сын. Правитель дал весьма ясные указания. Да, он не хотел расстраивать свою любимицу Клеа и после возвращения дочери потакает любым ее прихотям. Но он не в восторге от того, что Магда и принцесса будут часто видеться. Уж одну-то луну ты мог продержать ее здесь?

— И какой вред от того, что Магда поговорила с принцессой? Если принцесса будет довольна…

— Какое тебе дело до принцессы и довольна она или нет? Что ты мямлишь? Нам важно расположение правителя. Или ты решил вести свою игру, Силан?

— Нет, — односложно ответил Силан.

— Помни: именно правитель возвысил тебя, дал тебе это назначение.

— Да не хотел я эту должность! — неожиданно резко вспылил Дрейн. — Мерзкое дело, отец. Уж лучше сражаться в честном поединке, штурмовать города, жечь магией поля. Чтобы опасность горячила кровь и повсюду летели боевые заклинания!

Я даже удивилась такому проявлению характера. Как я успела понять, с отцом Силан становился смиренным, как агнец.

— Не жалуйся! Вечно ты ноешь, когда сталкиваешься хоть с малейшей трудностью, — последовал жестокий ответ.

— Я забыл уже, как применять боевые заклятия, — буркнул Силан.

— Ты привыкнешь. Но речь не о твоем назначении. Вернемся к разговору о твоей жене. Неужели одноглазка оказалась так хороша в постели, что ты забыл обо всем?

— Ничего я не забыл, отец.

— Хорошо.

Возникла пауза, я изо всех сил вслушивалась в звенящую тишину.

— Или она настолько тебе противна, что ты так и не переспал с ней? Твои маги шепчутся, что ночи ты проводишь с ними за картами, а не с ней. Обычно ты не слишком разборчив. Главное, чтобы была юбка, а под ней…

Я представила себе, как Силан побледнел, глотая это оскорбление. Не знаю, что для него оказалось хуже: обвинение в неразборчивости или невольное напоминание о славных подвигах, которые он сейчас не может повторить при всем желании.

— Я уже говорил. Брак заключен. — Голос Силана лишь слегка дрогнул.