Некромагия

— Да как поскачет по траве, — добавил второй. — Мы за ним. Но мы бы не догнали. Это вот он. — Рядовой показал на толстяка. — Просто мимо шел вдоль пустыря. Я ему кричу: задержи! Задержи, кричу, этого мальчика, убийцу и душителя! Ну, он и того... задержал.

Капитан вновь посмотрел на душителя: лицо его было вроде как размазано по черепу. Геб внимательнее, с пробуждающимся интересом пригляделся к незнакомцу. Совсем бедно одетый, в обносках. Голова обрита, лишь на макушке круг волос. Парень, с виду довольно молодой, отличался завидными объемами, вот только это была не вялая тучность, как у какого-нибудь богатого торговца. На правом запястье Геб увидел рисунок-татуру: два полумесяца на фоне пирамиды с кружком в центре.

Тонкие синие линии четко проступали на коже. Капитан оглядел парня с ног до головы, не заметил оружия и спросил:

— Чем ты его ударил?

Толстяк молчал, тупо пялясь на Геба.

— Так эта... — сказал один из рядовых. — Кулаком же.

— Не ври.

— Не, я эта... не вру же. Вправду, навернул его кулаком. Я ж, говорю, закричал: держи мальчонку — ну он и...

— Тебя как звать? — спросил Трилист.

Толстяк вытянулся, прижав руки к бокам и выпятив живот. Помолчал, будто собираясь с мыслями, пошевелил губами. Затем стукнул себя кулаком в грудь и рявкнул:

— Вач!

— Что? Вач? Хорошо...

Капитан устал. Слишком много воспоминаний накопилось в голове, слишком много людей ему приходилось видеть каждый день службы, слишком много событий и происшествий — перепутавшиеся образы отягощали утомленное сознание.

Он медленно, глубоко вдохнул, затем неспешно выпустил воздух из груди. Все волнения последних дней, когда начали исчезать горожане и, стало известно, что в город прибыла сама Одноглазая Джаконда, ночные бдения, поиски, слежка за шаманом Темно-Красным Джудексой — все это отступило куда-то далеко. Дом, пустырь вокруг, фигуры стражников, улицы и здания Форы — весь мир потускнел, отдалился и стал неявным, несущественным. Для чего я занимаюсь этим вот уже столько лет, почему должен защищать кого-то, что заставило меня взвалить на себя ответственность за других, почему я несу ее, словно хромоногий карлик-калека — тяжелый, кренящий к земле горб? Трилист поднял глаза: на фоне темнеющего неба высилась огромная пирамида, занимающая вершину горы. Вокруг громады плескалось сияние, стекало по каменным стенам к подножию. Он смотрел долго, не шевелясь. Время остановилось, звуки смолкли. Геб растворился в прохладном воздухе тихого вечера; наползающие сумерки приняли его в себя и укрыли от всех тревог, что беспрерывно одолевают того, кто служит капитаном полицейской стражи в столице огромной разваливающейся империи. Дома и мостовые, колодцы, конюшни и сараи, хоромы знати и лачуги бедноты, караульни, башни, скотные, птичьи и постоялые дворы, трактиры, темницы, жилища чаров — Острог-На-Костях, Наледь, Солнечное Око — все материальные свидетельства человеческой жизни пропали; капитан Геб провалился в пустоту. Мир потускнел, и лишь здание на вершине сияло, слепя глаза. Не ведьма, пробравшаяся в город, и не шаман... Главная угроза шла от пирамиды.

Усилием воли вернув свое внимание к происходящему вокруг, Трилист перевел взгляд на толстяка и задал следующий вопрос:

— И где ты служишь, Вач?

Часть первая

Живое и мертвое

Глава 1

В комнате их собралось пятеро: два старика, двое зрелых мужчин и последний, едва переступивший порог, за которым человека уже не называют юношей. Власть этих людей простиралась на сотни лиг — Аквадор раскинулся меж четырех морей, Окраинный океан служил ему западной границей. Хотя Аквадором эти люди называли весь мир, где им выпало жить, — империя именовалась Зелуром. Но других государств зелурцы не знали, и в сознании большинства мир был равен империи.

Столица величайшего государства мира носила имя Фора. Город был воздвигнут на узком перешейке, соединяющем континент с землей, которой в будущем предстояло стать островом. В центре Форы высилась гранитная пирамида: Универсал, Гора Мира. Аквадор держался на трех типах людей: тех, кто воюет, тех, кто работает, и тех, кто колдует. Универсал — так называли и саму пирамиду, и сообщество, центром которого было это здание, — объединял чаров. Тех, кто колдовал.

Октон Маджигасси окинул взглядом гостей. В последнее время зрение изменяло Владыке. Он еще мог разглядеть черты смуглого молодого лица Некроса и длинные седые волосы Гело, но двое других, схожие ростом и телосложением, на этом расстоянии становились почти неразличимыми.

Хозяин полулежал на застланной постели, гости расположились в креслах поодаль.

— Сядьте ближе, — произнес Октон, — я хочу видеть вас всех.

Снаружи не доносилось ни звука — окон в помещении не имелось, со всех сторон его окружала толща пирамиды. Гости придвинули кресла. Теперь Владыка мог разглядеть рыжую шевелюру Сола и круглое розовощекое лицо Доктуса. Маджигасси сощурился, переводя взгляд с одного чара на другого. Каждый из пришедших был аркмастером, главой магического цеха.

Некрос произнес: