Некромантика по любви

Балкон тут же грянул громом дружного смеха. Шарль побледнел, а я наконец-то рискнула взглянуть в сторону Эдвина. Взглядом, полным самого искреннего сожаления и раскаяния, лорд смотрел на меня. Словно бы в этом зале и не решалась судьба рода Морроуза. В этом весь он. Как можно было не полюбить этого восхитительного человека? Я мягко улыбнулась любимому, никого не стесняясь и ни о чем не жалея.

— Это не имеет никакого отношения к основным обвинениям в адрес милорда Морроуза. — задумчиво подал голос Максимилиан Оберлинг, в руки которого секретарь живо вложил наш с Эдвином договор. — Простите меня, Ваше Величество, но неужели я один вижу желание оскорбить леди Вальтайн?

— И попытку вывести милорда Морроуза из состояния душевного равновесия, безусловно, — согласился с ним король. — Второе предупреждение, лорд Шарль. Ещё один неосторожный шаг, и мы будем вынуждены просить вас покинуть зал королевского суда. — Раздражённо постучав пальцами по столу, Алистер снова нахмурился. Ему явно начинал надоедать этот фарс. — Но что скажет нам королевское обвинение?

Вот оно. Я вдруг отчётливо поняла, что настоящий спектакль начинается именно в эту минуту. Выступление Шарля было лишь неудачной и сыгранной плохо прелюдией. Тьен медленно выпрямился и с немалым достоинством поднялся.

— Ваше Величество, уважаемый суд, — начал он, кинув на меня быстрый взгляд. — Если нет возражений, я позволю задать себе несколько действительно важных вопросов свидетельнице.

Возражающих не нашлось, Эдвин мрачно молчал, снова ссутулившись, король кивнул. Зрители затаили дыхание.

— Миледи Адель, знали ли вы о чудовищных операциях над живыми людьми, проводимых в «Крапиве?»

И настал он, мой час. Не снимая растерянно-светской улыбки с лица, я ответила:

— Безусловно, милорд. В этом не было никакой тайны, я даже участвовала в спасении девочки после аварии на железнодорожной станции. Я действительно сильный маг и очень надеюсь, что смогу помогать милорду и впредь.

Трибуна тут же вспыхнула цветом ясного летнего неба.

— Спасибо, миледи. Лорд Морроуз ставил эксперименты на детях?

— Нет, милорд, Морроуз лишь ассистировал при операции, проводимой доктором Лиамом Соверьеном.

Тьен молча выгнул бровь, выдержав паузу и явно давая понять, что я могу продолжать, и он жаждет услышать детали той операции.

— Некромант заморозил оторванную руку девочки, доктор пришил её. И наутро малышка уже могла держать ложку. Настоящее чудо. Я не врач, но на мой взгляд, именно благодаря магии лорда Морроуза у девочки появились шансы на жизнь. Кто знает, смогла бы она выжить, даже оставшись калекой?

Трибуна переливалась всей гаммой небесной голубизны. Зал слушал меня, затаив дыхание.

— Защита лишь может добавить детали, — согласно кивнул Макс Оберлинг. — В тот день Эдвин Аристарх Гортрем Морроуз совместно с доктором Соверьеном действительно провели впечатляющую работу на станции. По самым скромным подсчётам защиты только благодаря их участию были спасены жизни не менее полусотни граждан нашего королевства.

— Почему мы об этом не знали? — нахмурился Алистер.

— Отчёт о событии должен был направиться в королевскую канцелярию через ловчее управление Брюста, — кисло поморщился Тьен. — И остаётся лежать там в столе. По странному стечению обстоятельств главный ловчий города приходится родным сыном бывшей кухарки Морроуза. Предварительно заявленной, кстати, главным свидетелем обвинения Эрлингов. — Тьен бросил насмешливый взгляд в сторону напряженного Шарля. — Миледи, скажите, а правда ли то, что при операции лорд некромант использовал дар маленького сироты, своего воспитанника — Кристиана?

— Нет, — громко ответила я, и трибуна вдруг ярким всполохом покраснела. Пальцы кольнула острая боль, я поморщилась и внятно добавила: — Кристиан — не сирота. Он сын милорда.

Трибуна вдруг медленно посветлела, снова светясь голубым. Удивительно и странно. Я ждала позора, болезненного удара, но… Я ведь снова сказала правду. Кристиан называл лорда Морроуза папой. А Эдвин позволял к себе так обращаться. Он любил мальчика как родного сына. И я тоже всем сердцем привязалась к этому смелому, доброму и бесконечно талантливому ребёнку и хотела бы стать ему матерью.

— То есть, — Максимиллиан хитро прищурился, — вы хотите сказать, что отец в полном праве привлекать сына к таким операциям?

— Я хочу лишь сказать, что Кристиан очень силён. Фамильный дар смерти требует самого строгого контроля, и учиться им владеть нужно с самого раннего детства. На это вряд ли кто-то осмелится возразить! — окончательно осмелев, я вздёрнула подбородок и упрямо взглянула на Тьена.

Неожиданно Оберлинг посмотрел на меня уважительно.