Некто Финкельмайер

Тут я не выдержал. Ах ты, блядь, говорю, сука! Ах ты!.. И так далее и тому подобное… Он смотрит на меня, как кролик, а я ему выдаю все как есть: что это из-за него, болвана, загремел Арон Мендельч в ссылку; что это он, подлец, дундук-дураком, жил, как царек, за спиной Арон Мендельча; что ты, значит, Арон, мне ближайший друг, и если он, Манакин, еще слово против тебя скажет, то я ему в морду дам; чтоб убирался к этой самой матери из моей квартиры! И чтоб начисто позабыл свое «посодействуйте», потому как этот «товались Никоски», который сейчас перед охламонской рожей Манакина сидит, никакой не начальник из министерства, а обыкновенный работяга, каких в Москве в каждой вонючей конторе как блох недавленных!

Ох, видел бы ты его физиономию! Не знаю, все ли до него дошло. Шляпу и плащ надевал он, как лунатик, Я вызвал лифт, впихнул в него Манакина, и он там, в кабине, торчал, как истукан, пока я ему раз пять не прокричал, чтобы нажал кнопку. Потом провалился Манакин вниз, а я пошел допивать остатки коньяка.

Теперь еще об одном свидании. Я побывал у Фриды. Как только узнал, что приговор отменен, поехал к ней в Кузьминки и сообщил эту новость. Но и мне она, когда выплакалась, тоже кое-какие новости сообщила. Не знаю, как ты все воспримешь, но, по-моему, должен обрадоваться. Фрида со мной поделилась, но была не уверена, надо ли тебе писать об этом сейчас и, вообще, надо ли тебе знать об этом до поры до времени. Я думаю, что надо. Для общей, так сказать, пользы.

Ты мне рассказывал про Фридиного земляка и товарища по детдому, которого зовут Нонка Майзелис. Фрида сказала, что они оба никогда не теряли друг друга из виду, что ты об их переписке знаешь, она всегда писала ему приветы от тебя. После суда Фрида поделилась с ним случившимся, и он, оказывается, узнав, что она с детьми осталась тут одна, сразу же приехал в Москву. Он — инженер, прокладывает сейчас газопровод где-то в Белоруссии, то есть близко к родным местам. Он думал, что Фрида без денег, бедствует и т. д. В общем, приехал в качестве скорой помощи. Фрида ему сказала, что пока есть остатки твоих денег, но он все же всучил ей несколько кусков. И очень хорошо.