Нелюдь

Я дождалась, когда она скроется в хирургическом корпусе, и тут же помчалась в лабораторию. Мы так редко могли видеться днем, что от одной мысли, что у нас с Сашей будет намного больше времени, чем обычно, я сходила с ума от радости и предвкушения. А еще сегодня исполнялось десять лет с тех пор, как я увидела его впервые… я помнила этот день очень хорошо. Мне сообщили, что умер мой папа. Десять лет обволакивающего безумия, дикости, которая не подвластно ничьему пониманию. Но даже сейчас, будучи взрослой женщиной, я знала, что ни о чем не жалею. Ни об одной секунде, проведенной с моим Сашей. У каждого происходит становление личности под давлением различных факторов и обстоятельств, а самое главное — влиянием других людей. И я рада, что именно тогда мне повстречался нелюдь 113. Именно благодаря ему я никогда в своей жизни не стану похожей на Ярославскую Ангелину Альбертовну. Благодаря ему я не пошла в медицину и благодаря ему я стала актрисой… Как он хотел и как я мечтала. Но у медали обязательно есть две стороны. И если одна сверкает и переливается на солнце, то вторая покрылась ржавчиной и копотью. Благодаря ему я конченая наркоманка, ни разу не испытавшая наслаждения со своим мужем и с кем-либо другим. Фригидная, ледяная пустышка с выпотрошенными внутренностями и вывернутыми наизнанку мозгами. Сумасшедшая идиотка, которая не спит по ночам, потому что ее мучают жесточайшие кошмары, которая не знает, какая из масок, надетая для сцены, и есть ее лицо, потому что она его не видела больше десяти лет. Идиотка, которая продолжает любить своего палача даже несмотря на то, что он каждый день сыплет комья земли в ее могилу, и которая пишет ему письма в пожелтевшей общей тетради все эти проклятые десять лет. Потому что ей больше некому сказать правду, потому что всем на нее наплевать, и только зверь, который тенью бредет по ее следам, только он ее ненавидит до такой степени, что это самое сильное чувство из всех, что к ней когда-либо испытывали. Впрочем, я ненавижу его не меньше, и я жду тот день, когда палач выйдет из тени, чтоб разорвать свою добычу живьем, и тогда я сама вгрызусь ему в горло зубами и буду держать, пока не сдохну. И он это знает… поэтому тянет время. Просчитывает свои шаги. Я даже знаю, с каким выражением лица он думает о нашей встрече. Ведь она случится не раньше, чем он примет решение.

Я купила ему цепочку. Не золотую, на золото у меня не хватило денег. Дешевенькое серебро у перекупщика. Копила свои карманные деньги несколько месяцев. Цепочку и кулон с цифрой десять. Знала, что он никогда не сможет надеть, но мне хотелось, чтоб у него что-то было от меня. Что-то материальное, настоящее, то, что можно потрогать. Иногда он просил срезать для него прядь волос. Примерно раз в год. Он складывал их под куском отколовшегося кафеля в целлофан из-под капсул. Туда же клал и свои волосы. Так забавно — его оставались иссиня-черными всегда, а мои темнели со временем. Мне нравилось видеть, как он любовно складывает их и помнит, в каком году была срезана каждая из прядей.

"— Когда тебя долго нет, я подношу их к лицу и вдыхаю твой запах. Они хранят его для меня. Запах тебя за все наши годы.

— Ты говорил, что помнишь его наизусть.

— Помню и найду тебя с закрытыми глазами. Но когда вдыхаю вот так, кажется, что ты рядом. Ты знаешь, что я делаю в этот момент…

— Лежишь с закрытыми глазами.

— Лежу с закрытыми глазами и быстро двигаю рукой.

— Ты испортил всю прелесть момента. Фу. Это так пошло.

— Да ладно, маленькая. Твои щеки залил румянец и дыхание участилось… Тебе нравится эта пошлость. Тебе нравится знать, что я думал о тебе и делал это. Нравится?

— Ужасно нравится. Я хочу повторить сама все, что ты делал.

— Неееет. Я слишком хочу тебя. Сначала я тебя оттрахаю, потому что я знаю, какая ты сейчас мокрая для меня".

О, это обоняние. Оно было поистине звериным. И это сводило с ума. Когда он закатывал глаза, принюхиваясь ко мне. Его откровенность заставляла щеки не просто зардеться, а стать пунцовыми. Саша не выбирал слова, ему не хватало синонимов, метафор и красивых словооборотов. Он говорил как есть. И ничего более эротичного, скандально-грязно-прекрасного я в своей жизни больше никогда не слышала. После него чей-то страстный шепот казался смешным и пафосно-фальшивым до тошноты.

Я нервно сжимала в ладони цепочку, пробегая мимо подсобки охраны и спускаясь по лестнице вниз, туда, где содержали подопытных животных и моего Сашу. Боже, как же ужасно это звучит для меня сейчас… как же все это было дико и отвратительно. Как же я ненавижу себя за то, что молчала.

Саши в клетке не оказалось. Мне даже не нужно было подходить вплотную, чтобы это понять, я умела четко определить, рядом он или нет. Я его чувствовала. Пусть кто-то решит, что это мистика, или не верит, но я его чувствовала каждым ударом своего сердца.