Немец

— Погоди, я не все сказал еще. Мы туда ходили нервы пощекотать, проверяли себя.

— В Германии дети друг другу на ночь страшные истории рассказывают.

— Мы тоже страшные истории рассказывали в Москве, но в деревне детвора ходила на кладбище. Прогуляемся?

— Не горю желанием…

— Пошли, пошли, Ральф, — Антон «завелся». — Возьмем карабин, если боишься. Или ты уже совсем старик?

— Ладно, — проворчал Ральф, — только ради тебя. И еще вот что: давай водки прихватим. А лучше шнапсу, если можно.

— Я слышу слова настоящего мужчины! Молодец, Ральф, ты уже почти обрусел, — улыбнулся Антон и скрылся в доме.

— Немудрено, — прошептал, улыбаясь, Ральф.

Ральф провел ладонью по рассохшимся доскам. Когда-то именно тут, на этой лавочке Антон целовался с некоей деревенской особой, а еще раньше, быть может, на этом месте устраивали перекур германские солдаты. А сегодня ночью, тут же, в глуши, вдали от цивилизации, на этой самой лавочке сидит себе баварец Ральф Мюллер и ждет, когда его русский друг Антон принесет из дома водку, чтобы не было страшно идти ночью на кладбище…

«Как же все изменилось в моей жизни за этот год», — подумал Ральф.

В сенях раздались шаги. Отворилась дверь, скрипнули петли. Показался Антон с винтовкой и целлофановым пакетом в руках.

— Короче, шнапс дядя Ваня выпил, а бутылку забрал в качестве сувенира, — прошептал он, протягивая пакет Ральфу. — Я взял водку, немного огурчиков и картошки — самая лучшая, а, главное, максимально аутентичная закуска.

— Я на кладбище есть не буду! — запротестовал Ральф.

— Это и не требуется. Разберемся после. Папа твой спит. Храпят с дядей Колей хором, даже, по-моему, в одной тональности.

— Отец, должно быть, под сильным впечатлением от увиденного, — сказал Ральф.

— Надо думать.

Идти поначалу было легко и приятно. Было прохладно, ветерок стих, стояла звенящая тишина. Когда проходили мимо крайней избы, услышали заливистый храп дяди Вани.

Выйдя из деревни, направились вверх по проселочной дороге, усаженной с левой стороны одичавшими яблонями. Когда дорога начала забирать влево, Антон и Ральф пошли в противоположную сторону, через поле, в направлении чернеющей лесной массы. Когда достигли леса, ветер усилился, а с ним пришел конец царству тишины. Мир наполнился шорохами, скрипом, завываниями — ночная чаща сначала робко зашептала, а после уже заговорила в полную силу. Показались большие деревянные кресты.

— Их мы больше всего боялись, — прокомментировал Антон, направляя на крест луч предусмотрительно захваченного из дома фонаря. — Нам чудилось, что они скрипят и вот-вот упадут.

— Картина жуткая, — согласился Ральф. Ему здесь совсем не нравилось.

За могилой с крестом показалась металлическая звезда. Красная краска на ней вся выцвела, и ее сохранившиеся фрагменты скорее походили на следы запекшейся крови. В звезде зияли несколько небольших отверстий.

— Что это за дырочки? — поинтересовался Ральф.

— Следы от охотничьих пуль, — ответил Антон. — Какие-то подонки развлекались.

— Стреляли в звезду на могиле!? Ужас, но как можно?

— Мир не без злых людей. Скорее всего, правда, это были пацаны необразованные, просто дураки. Эх, надо бы поменять звездочку, — сказал вдруг Антон. — Ведь она такая пробитая здесь лет двадцать уже. А лучше крест поставить.

— Правильно, — согласился Ральф. — А что это за цепочка на ней ржавая?

Они подошли ближе. Ральф то и дело оглядывался по сторонам. Ему хотелось скорее покинуть это мрачное место. Антон отвязал цепочку и поднес ее к фонарю. На цепочке висел проржавевший овальный предмет.

— Странно, она что, всегда тут была? Я и не замечал раньше… Так, на что это похоже? Это похоже на солдатский жетон. Только не могу разобрать, что на нем выгравировано… Цифры, а ниже буквы. Ральф! Скорее всего, по-немецки написано. Подойди, пожалуйста.

Ральф взял жетон в руки и прочел:

— «Ефрейтор…» Дальше не разобрать… Так, по-моему, тут написано «Зигфрид Раин… Рейн… Зигфрид Рейнвальд». Какой-то ефрейтор Зигфрид Рейнвальд. Интересно, кто это немецкий жетон повесил на русскую звезду?

— Им, погибшим, все равно, я думаю. Они теперь все вместе, в лучшем мире, — философски заметил Антон.

— Согласен. Странно, однако, что мы его нашли… Да… — протянул Ральф, — какой-то Зигфрид, один из тысяч Зигфридов, которые не вернулись домой.

— Точно. И один из сотен тысяч Иванов, что лежит под звездой. Тут, кстати, и имени его нет. Или их имен. Скорее всего, местные жители похоронили здесь убитых солдат.

— Антон, печальное место, давай уйдем отсюда, — предложил Ральф.

— Хорошо, пошли. К тому же, не следует смущать окрестности английским языком. Скажу тебе, как-то дико он звучит в этой глуши.

Друзья вышли на опушку леса.

— Постой, — Антон остановился и прислушался, — Ты что-нибудь слышал?

— Что-то слышу… Странно, похоже на музыку.

— Бред, откуда?

— Туристы? Охотники отдыхают?

— Вряд ли. Один шанс из ста тысяч.

— Вроде, больше не играет, — Ральф продолжал вслушиваться.

— Смотри! — воскликнул Антон, и указал в сторону небольшой березовой рощицы.